ИЗБА ЧИТАЛЬНЯ... для тех кто читает и пишет

[skynet_st 5 048]

https://drive.google.com/file/d/1TRLipFFBAPHRQvETJoV3LyRyow0y0K8D/view - аудиокнига

[skynet_st 5 048]

 

[Ligostaev 5 743]

8 часов назад, skynet_st сказал:

 

о! Буквально вчера смотрел. Стоянов красава! Прикольно - "..монтажник.. Тарантино в поэзии"

[skynet_st 5 048]

придёшь с утра в библиотеку
а там ещё не выдают
а ты вчера читал запоем
и после кафки жбан трещит
_{© Андрей Золин}

[skynet_st 5 048]

 

[skynet_st 5 048]

Степаныч достал советские стаканы в мельхиоровых подстаканниках. Стаканы были те самые, мухинские, дизайна архитектора Мухиной, чья скульптура «Рабочий и Колхозница» заново украшает вид на ВДНХ с проспекта Мира. Некоторые из них были уже с отколотыми краешками. Степаныч заметил на это:
– Да, а где новые взять? Стаканы даже делать разучились.
Чайник тоже из какого–то недобитого сервиза Ташкентского фарфорового завода. А чай, лимончик и сахар уже из «Пятерочки».
— Вот про чай ничего не скажу. Сейчас можно и хороший купить, если денег не жалко. А тогда только грузинский № 38, про который говорят, что цифра – это процент индийского чая, а остальное —дрова. Ну ничего обычно дело, пили. И сахар был по талонам.
Тут опять начинается спор о дефиците, о том, когда он был и на что были талоны, но Степаныч только в щетину усов улыбается. Наконец, говорит и он.
— Ну, на полках действительно ничего не было, а вот холодильники в путёвой семье были под завязку. Это магия, малята.
Привёз как–то дядька из ГДР переводные картинки... Ну знаете, портреты каких–то актрис и моделей восточноевропейских стран социалистического содружества. Все совершенно невинно, как известно «в СССР сексу нету», поэтому максимум дозволенного — обнажённая по самый разлёт ключиц шейка. Тогда такие картинки был модно клеить на что угодно. Вот мой дядька, к примеру, большую часть отволок на работу, а одну наклеил на холодильник. Это был портрет брюнетки с яркими голубыми глазами и стрижкой «под пажа», модной в 70–х. Тётя скривила было мордочку при виде красавицы и что–то прошептала про порнографию, но дальше этого не пошло. А я лично, сколько не заходил в гости, столько наклейку эту видел и уже привык, как к чему–то твердокаменному, вечному. Дядька ей даже имя дал – Бригитта. И холодильник так называл.
И вот, как–то уже на излёте восьмидесятых позвал меня дядька к себе, как мне 18 лет исполнилось и говорит, есть у меня подарок... Ну, думаю, неужто мопед? У дядьки–то детей нет, я один наследник, баловал он меня. А он выносит торжественный такой новенькую гитару, а на ней фоточка Бригитты. Черт его знает, как снял с холодильника. А я на этой гитаре и играть то не умею. А он – научишься, скоро тебе в армию...

Spoiler

А надо сказать, что если ты художник или гитарист, то в советской армии это как социальный лифт. Ты уже не душара позорный, а нормальный такой дух, с дедами можешь оттягиваться, песни им петь, пока другие одногодки сортиры драят. Взял я эту гитару и так легко стал на ней учиться, просто, как родился музыкантом. За неделю я освоил три аккорда, несколько дворовых песен, мне дала красивая девчонка из соседнего подъезда, в общем, к успеху пошёл. Вот только заметил я странность одну – на моей гитаре, которую я назвал Бригиттой, в честь картинки, у меня все было отлично и звучание было у неё как будто Страдивари мастырил, а не Ленинградский фанерный завод; а вот стоило мне взять другой инструмент, пусть даже и «Ямаху», ничего не получалось. Я прикинул морковь к носу и отправился к дядьке за разъяснениями. Вот что он мне сказал.
«– Быстро ты сообразил. Ну ладно расскажу. Когда я служил в ГДР, познакомился с одной женщиной. Она была старше меня и не очень красива, как я тогда думал, но по женской части – огонь. Вот она мне и говорит, когда меня на родину отзывали, хочу типа напоследок подарок сделать. Выкладывает передо мной несколько переводных картинок. Выбери одну из этих мадам, она тебе помогать будет. Шутки я люблю, не теряюсь. Выбрал. А она её взяла и на другой день вернула. Сказала, то провела друидский обряд, теперь нужно только прикрепить эту картинку к полезному предмету и тот будет меня обслуживать. Меня или того человека, на кого я укажу. Ну я поесть любил, а тут даже докторской колбасы не купить из–за дефицита. Я и наклеил её на холодильник. И как попёрло только... Мы с женой сами не понимали откуда бралась там еда, да ещё такого качества – финский сервелат, вырезки, корейки, языки копчёные, бананы и апельсины, сыры и чешское пиво... вроде бы потом вспоминаешь, что покупал сам – повезло, «выкинули» в гастрономе дефицит на прилавок, когда мимо проходил, но какие–то это были воспоминания странные, как во сне или в пьяном бреду. И деньги не кончались».
А я думаю, что это он такую хорошую вещь задарма отдал. И тут он мне и говорит, как мысли прочёл, что у него от всех этих деликатесов язва желудка и кроме овсяночки уже ничего нельзя. Вот и весь секрет. В общем, пользуйся гитарой, но не злоупотребляй, мало ли чего...
Уже в девяностых я понял, что инструмент инструментом, а выше лабуха в ресторане мне не подняться. Учится в консерваториях лень и поздно уже, а без нужной базы мне только в электричках выступать. К тому же мне нужны были деньги. Я решил, что Бригитта может мне пригодится в ином качестве и переклеил её на дипломат. И тогда начинающий юрист очень быстро превратился в преуспевающего специалиста, у которого всегда под рукой были все необходимые документы. Но, как и предупреждал меня дядя, злоупотреблять Бригиттой не стоило. Очень скоро на юриста в костюме «от Версаче» с потрёпанным дипломатом на котором бельмом сияла пошлая наклейка, обратили внимание. Похоже толковые люди были знакомы с подобными вещами.
Ко мне подкатили очень неприятные типы в малиновых и кожаных пиджаках и попросили продать чемоданчик. Я отказался и тогда они достали стволы и забрали его. А через неделю вернули, пробурчав какие–то извинения и гоповское «не обессудь, братишка». Лица при этом у них были угрюмые, а у одного даже фингал под глазом.
Но я уже стал опасаться постоянно «светить» дипломат.
Однажды, сидим мы с коллегами в китайском ресторанчике возле Красносельской, отмечаем какую–то удачную сделку и вижу, девушка за соседним столиком посматривает в мою сторону. И кого–то она мне смутно напоминает. Я выбираю момент накатываю ещё гаолянового самогона и подсаживаюсь к ней. Именем интересуюсь. А она такая: «Бригитта».
И тут я трезвею моментально, всматриваюсь в этом красном полумраке в её личико и да, это она, с той же причёской мальчика–пажа. Не бойся, говорит, я ненастоящая. А пришла я к тебе, чтобы попрощаться. Засветил ты меня среди людей страшных. Дядька твой тот умнее был, на холодильнике держал, дома, куда мало кого пускал.
«— Хотя, в армии, мне понравилось... столько красивых парней... и почти каждый вечер полуголые. Несколько из них на меня затворы передёргивали... да, не ты один... Ладно не будем об этом. Сдать тебе меня нужно и задорого сдать, милый... Тех двоих лошков я отвадила, когда бабло им на фальшак поменяла и объяснила, что трогать меня без договора нельзя. Но, меня видели и другие, люди, которые в магии большие градусы имеют. Их я кинуть не смогу... И вот как мы поступим...»
Бригитта сказала, чтобы я пошёл в Детский мир на Лубянке, в столовую на верхнем этаже и взял с собой чемоданчик. Покупатель сам откроет его и оценит содержимое. Моё дело – не смотреть и забрать второй чемодан с деньгами.
Я так и сделал. В назначенный день пришёл в столовую на верхнем этаже Детского мира. Тогда это было доступным местом с неплохим меню. Сижу я, значит, через силу лобио жую. И вдруг влетает парочка ребят с обрезами дробовиков и в балаклавах, достают стволы и кричат, всем сидеть, это ограбление. Кошельки на стол. И начинают собирать со стволов кошелёчки. Доходят до меня.
«— Открывай дипломат».
И стволами так водят возле носа. Я зуб даю, от тех стволов даже порохом пахло. Открываю, сам зажмуриваюсь и им показываю. Тишина. Приоткрыл один глаз, а эти бандюки таращатся в нутро дипломата и тихо так говорят.
— Извините, не признали сразу... Мы тут всё вернём, вы только не подумайте, чего.
После этого они бросают собранные кошельки на пол и сбегают... Я закрываю дипломат, так и не глянув туда и снова принимаюсь за лобио. Вот, пока посетители забирают свои кошельки, ко мне и подсаживается неприметный человек, правда в очень дорогом костюме, но из тех, что смогут определить только свои. Потаскавшись с «Бригиттой» я мог уже отличать пошлый Хьюго Босс от хендмейда из Лондона. Человечек поставил на пол другой дипломат и взглядом показал на мой. Я хотел было открыть, но он сказал, что уже знает, что внутри. Я из вежливости тоже сказал, что не буду открывать его дипломат. И мы обменялись чемоданчиками, как в шпионских боевиках. Он протянул мне руку, хоть и неохотно и мы скрепили сделку.
— Денег было там много, но все равно они кончились, – вздыхает Степаныч, допивая адмиральский чай, — А во Бригитту я ещё раз увидел. В одном из расследований о коррупции показали дворец в Геленджике. Ну все помнят, ага. Там случайно промелькнуло фото с натуры – какой–то гастарбайтер на фоне мебелей запечатлелся. Так вот, в одном из медальонов вместо позолоченной лепнины я увидел головку Бригитты. Облезла уже, но видно, что на хорошем счету у хозяина.

Такая фигня, малята.

 ereich ©

[Bloodth0rn 2 280]

В 27.02.2021 в 12:15, Гордон Фримен сказал:

И да - в любом случае, коль репостите чужое - автора нужно указывать обязательно. А если лень найти автора - так и надо написать.

А зачем ?

[Гордон Фримен 10 863]

Только что, Bloodth0rn сказал:

А зачем ?

затем, что плагиат - грех и нечестие

[Bloodth0rn 2 280]

2 минуты назад, Гордон Фримен сказал:

затем, что плагиат - грех и нечестие

А причем тут плагиат ? Он где-то сказал, что это его ?

Да и вообще, не будь институткой ( Лаки ).

С торрента хоть раз качал же...

[Б53 7 791]

1 час назад, skynet_st сказал:

 А тогда только грузинский № 38, про который говорят, что цифра – это процент индийского чая, а остальное —дрова. 

  Показать содержимое

А надо сказать, что если ты художник или гитарист, то в советской армии это как социальный лифт. Ты уже не душара позорный, а нормальный такой дух, с дедами можешь оттягиваться, песни им петь, пока другие одногодки сортиры драят. Взял я эту гитару и так легко стал на ней учиться, просто, как родился музыкантом. За неделю я освоил три аккорда, несколько дворовых песен, мне дала красивая девчонка из соседнего подъезда, в общем, к успеху пошёл. Вот только заметил я странность одну – на моей гитаре, которую я назвал Бригиттой, в честь картинки, у меня все было отлично и звучание было у неё как будто Страдивари мастырил, а не Ленинградский фанерный завод; а вот стоило мне взять другой инструмент, пусть даже и «Ямаху», ничего не получалось. Я прикинул морковь к носу и отправился к дядьке за разъяснениями. Вот что он мне сказал.
«– Быстро ты сообразил. Ну ладно расскажу. Когда я служил в ГДР, познакомился с одной женщиной. Она была старше меня и не очень красива, как я тогда думал, но по женской части – огонь. Вот она мне и говорит, когда меня на родину отзывали, хочу типа напоследок подарок сделать. Выкладывает передо мной несколько переводных картинок. Выбери одну из этих мадам, она тебе помогать будет. Шутки я люблю, не теряюсь. Выбрал. А она её взяла и на другой день вернула. Сказала, то провела друидский обряд, теперь нужно только прикрепить эту картинку к полезному предмету и тот будет меня обслуживать. Меня или того человека, на кого я укажу. Ну я поесть любил, а тут даже докторской колбасы не купить из–за дефицита. Я и наклеил её на холодильник. И как попёрло только... Мы с женой сами не понимали откуда бралась там еда, да ещё такого качества – финский сервелат, вырезки, корейки, языки копчёные, бананы и апельсины, сыры и чешское пиво... вроде бы потом вспоминаешь, что покупал сам – повезло, «выкинули» в гастрономе дефицит на прилавок, когда мимо проходил, но какие–то это были воспоминания странные, как во сне или в пьяном бреду. И деньги не кончались».
А я думаю, что это он такую хорошую вещь задарма отдал. И тут он мне и говорит, как мысли прочёл, что у него от всех этих деликатесов язва желудка и кроме овсяночки уже ничего нельзя. Вот и весь секрет. В общем, пользуйся гитарой, но не злоупотребляй, мало ли чего...
Уже в девяностых я понял, что инструмент инструментом, а выше лабуха в ресторане мне не подняться. Учится в консерваториях лень и поздно уже, а без нужной базы мне только в электричках выступать. К тому же мне нужны были деньги. Я решил, что Бригитта может мне пригодится в ином качестве и переклеил её на дипломат. И тогда начинающий юрист очень быстро превратился в преуспевающего специалиста, у которого всегда под рукой были все необходимые документы. Но, как и предупреждал меня дядя, злоупотреблять Бригиттой не стоило. Очень скоро на юриста в костюме «от Версаче» с потрёпанным дипломатом на котором бельмом сияла пошлая наклейка, обратили внимание. Похоже толковые люди были знакомы с подобными вещами.
Ко мне подкатили очень неприятные типы в малиновых и кожаных пиджаках и попросили продать чемоданчик. Я отказался и тогда они достали стволы и забрали его. А через неделю вернули, пробурчав какие–то извинения и гоповское «не обессудь, братишка». Лица при этом у них были угрюмые, а у одного даже фингал под глазом.
Но я уже стал опасаться постоянно «светить» дипломат.
Однажды, сидим мы с коллегами в китайском ресторанчике возле Красносельской, отмечаем какую–то удачную сделку и вижу, девушка за соседним столиком посматривает в мою сторону. И кого–то она мне смутно напоминает. Я выбираю момент накатываю ещё гаолянового самогона и подсаживаюсь к ней. Именем интересуюсь. А она такая: «Бригитта».
И тут я трезвею моментально, всматриваюсь в этом красном полумраке в её личико и да, это она, с той же причёской мальчика–пажа. Не бойся, говорит, я ненастоящая. А пришла я к тебе, чтобы попрощаться. Засветил ты меня среди людей страшных. Дядька твой тот умнее был, на холодильнике держал, дома, куда мало кого пускал.
«— Хотя, в армии, мне понравилось... столько красивых парней... и почти каждый вечер полуголые. Несколько из них на меня затворы передёргивали... да, не ты один... Ладно не будем об этом. Сдать тебе меня нужно и задорого сдать, милый... Тех двоих лошков я отвадила, когда бабло им на фальшак поменяла и объяснила, что трогать меня без договора нельзя. Но, меня видели и другие, люди, которые в магии большие градусы имеют. Их я кинуть не смогу... И вот как мы поступим...»
Бригитта сказала, чтобы я пошёл в Детский мир на Лубянке, в столовую на верхнем этаже и взял с собой чемоданчик. Покупатель сам откроет его и оценит содержимое. Моё дело – не смотреть и забрать второй чемодан с деньгами.
Я так и сделал. В назначенный день пришёл в столовую на верхнем этаже Детского мира. Тогда это было доступным местом с неплохим меню. Сижу я, значит, через силу лобио жую. И вдруг влетает парочка ребят с обрезами дробовиков и в балаклавах, достают стволы и кричат, всем сидеть, это ограбление. Кошельки на стол. И начинают собирать со стволов кошелёчки. Доходят до меня.
«— Открывай дипломат».
И стволами так водят возле носа. Я зуб даю, от тех стволов даже порохом пахло. Открываю, сам зажмуриваюсь и им показываю. Тишина. Приоткрыл один глаз, а эти бандюки таращатся в нутро дипломата и тихо так говорят.
— Извините, не признали сразу... Мы тут всё вернём, вы только не подумайте, чего.
После этого они бросают собранные кошельки на пол и сбегают... Я закрываю дипломат, так и не глянув туда и снова принимаюсь за лобио. Вот, пока посетители забирают свои кошельки, ко мне и подсаживается неприметный человек, правда в очень дорогом костюме, но из тех, что смогут определить только свои. Потаскавшись с «Бригиттой» я мог уже отличать пошлый Хьюго Босс от хендмейда из Лондона. Человечек поставил на пол другой дипломат и взглядом показал на мой. Я хотел было открыть, но он сказал, что уже знает, что внутри. Я из вежливости тоже сказал, что не буду открывать его дипломат. И мы обменялись чемоданчиками, как в шпионских боевиках. Он протянул мне руку, хоть и неохотно и мы скрепили сделку.
— Денег было там много, но все равно они кончились, – вздыхает Степаныч, допивая адмиральский чай, — А во Бригитту я ещё раз увидел. В одном из расследований о коррупции показали дворец в Геленджике. Ну все помнят, ага. Там случайно промелькнуло фото с натуры – какой–то гастарбайтер на фоне мебелей запечатлелся. Так вот, в одном из медальонов вместо позолоченной лепнины я увидел головку Бригитты. Облезла уже, но видно, что на хорошем счету у хозяина.

Такая фигня, малята.

 ereich ©

я помню грузинский №95. очень приличный был)

[Гость Schwarzkünstler]

6 минут назад, Б53 сказал:

я помню грузинский №95. очень приличный был)

такой? Если да, то это был узбекский....

[Б53 7 791]

1 час назад, Schwarzkünstler сказал:

такой? Если да, то это был узбекский....

я зеленый тогда не пила. может и ошиблась. но этикетку помню, но в инете не нашла. впрочем. могла спутать с 36-м

[гонзо 2 645]

36. Все за ним бегали в сссср-бабушка рассказывала.

[Гость Schwarzkünstler]

56 минут назад, Б53 сказал:

я зеленый тогда не пила. может и ошиблась. но этикетку помню, но в инете не нашла. впрочем. могла спутать с 36-м

Да 36 именно ценился, потому что там был грузинский в перемешку с нормальным индийским=)

[Serendipity 3 847]

В 18.03.2021 в 10:48, skynet_st сказал:

придёшь с утра в библиотеку
а там ещё не выдают
а ты вчера читал запоем
и после кафки жбан трещит
_{© Андрей Золин}

Кафка хорошо заходит, когда пребываешь в измененном состоянии сознания, например, после долгой бюрократической мутотени 

[Гость Schwarzkünstler]

29 минут назад, Serendipity сказал:

Кафка хорошо заходит, когда пребываешь в измененном состоянии сознания, например, после долгой бюрократической мутотени 

Кафка гречневая или овсяная?

[skynet_st 5 048]

Даль

— Вот так–то лучше, в гости едем всё–таки, — сказала мать, с силой затянув тесёмки на шее Пети, и вышла из комнаты.
— Жабо... душит... — прохрипел мальчик и упал с посиневшим лицом на пол.
— Что случилось? — спросил В.И. Даль, дремавший в дальнем кресле.
— Да барчука жаба задушила, — зло ответил Евсейка, сын кучера. Не хотел мне конфекту давать–то вчерась, пожалел, вот и задушила жаба его.
— Ага! — пропел Даль, вытаскивая из кармана потрёпанный блокнот с надписью "Образныя выраженiя и поговорки".

hovan ©

[skynet_st 5 048]

[skynet_st 5 048]

— Папаша, — спросил французский бульдог Федя, — вы кроме русского еще хоть какой–нибудь язык знаете?
— Английский, — ответил Рабинович.
— Ой, — сказал Федя, — как вы говорите по–английски я уже слышал.
— Чем тебе не нравится мой английский? — спросил Рабинович.
— Гавно ваш английский, за тридцать лет в Штатах можно было бы уже, кажется, выучить язык.
— Не твое собачье дело, — сказал Рабинович.
— Да, это ваш главный аргумент, — сказал Федя обиженно.
Они не на долго замолчали.
— А мне, так вообще, больше нравится нравится беларуский, — сказал Федя.
— Почему беларуский? — спросил Рабинович.
— В беларуском к нам больше уважения.
— В смысле?
— В беларуском «собака» мужского рода.
— Ну, и говори на своем беларуском, — сказал Рабинович.
— А вы поймете?
— Я по–беларуский все понимаю, я только говорить не могу, — сказал Рабинович.
— Як той сабака, — хихикнул Федя. — А вось мне няма розніцы на якой мове размаўляць.
Они шли быстрым шагом, почти бегом.
— Почему ты так все время тянешь. Куда ты спешишь? – сказал Рабинович своему псу.
— Горача, піць хочацца, — сказал Федя. — Колькі цяпер градусаў.
— По радио говорили, что днем будет сто.
— Гэта па Фарэнгейце, а па Цэльсіі.
— Не знаю. Нужно посчитать, — сказал Рабинович.
— Трыццаць сем цэлых і семдзесят восем сотых, — сказал Федя.
— Тебя в цирке можно показывать.
— Яшчэ раз так скажаце, я пакрыўджуся, — ответил Федя.
— Потерпи, скоро фонтанчик будет с водой.
— А як вы думаеце, куды я бягу, — сказал Федя.
Но, достигнув места, где был установлен фонтанчик с питьевой водой, они разочарованно остановились. Фонтанчик был занят. Молодой африкан–американ мыл в фонтанчике для питья ноги. Он неспеша поливал прохладной водой свою длинную черную блестящую ногу и пригорошнями заливал воду в ярко–желтые трусы. Из всей одежды, кроме трусов, у африкана–американа был ярко–красный велосипедный шлем на голове. Велосипед он прислонил к скамейке.
— Pedes lavat manus, — сказал Федя.
— Что это значит? – спросил Рабинович.
— Рука нагу мые, — сказал Федя. — лацінская прыказка.
— Нет такой поговорки, — сказал Рабинович.
— Можа і няма, не буду з вамі спрачацца. *** сабе байк, — сказал Федзя. — штуки на тры пацягне. — Вось скажыце мне, адкуль у малпы такія грошы?
— Не знаю, — ответил Рабинович. Меня это не интересует.
— Можна я яго абасцу? – потянул поводок Федя.
— Не вздумай, — сказал Рабинович.
— Не, вы толькі паглядзіце, ён ужо пяць хвілін мые правую нагу, але ў яго ж ёсць яшчэ і левая, — сказал возмущенно Федя.
— Can I help you — спросил африкан–американ?
— Могу вам чем–то помочь? — перевел Федя.
— Собака хочет пить, — сказал Рабинович.
— Собака подождет, — сказал африкан–американ.
— Вось жа чорная падла, — сказал Федя.
— Перестань, ты сам черный, — сказал Рабинович.
— У мяне грудзі белыя, — сказал Федя.
— Он тоже не весь черный, — возразил Рабинович.
— Дзе?
— Ладони изнутри.
— Як у рыбы жывот, — хихикнул Федя.
— Что он говорит, — спросил африкан–американ, указывая на собаку.
— Да так, всякую ерунду, не обращайте внимания, — сказал Рабинович.
— Что за порода?
— Французский бульдог.
— Трудный в содержании?
— Болтливый очень.
Африкан–американ сменил ногу.
— Бацка, можна я ўкушу яго за чыстую? – спросил Федя.
— Только попробуй, я отдам тебя в шелтер.
— Што вы мяне ўвесь час палохаеце, што аддасце ў Шелтер, ў цырк. Нікуды вы мяне не аддасце.
— Почему?
— Таму што вы мяне любіце.
— На каком языке он говорит? – спросил африкан–американ.
— На беларуском, — сказал Рабинович.
— О, фак! – воскликнул африкан–американ, — французский бульдог говорит на беларуском. Что за стафф дал мне этот нига с Кони Айленд. Нужно менять диллера.

rabina1950 ©

[skynet_st 5 048]

... Володе как–то было хуево от гастрита и он зашел в кафешку, в тамошний сортир.
Один официант приметил его бледный ебальник и уже тогда встревожился.
Володя закрылся в туалете и решил посрать по–турецки — взгромоздившись с ногами на подвесной унитаз.
Он залез, но в прихожую туалета кто–то вошел и стал там шебуршать. Володей овладела паранойя что он плохо закрыл замок на двери.
Он встал и подергал изнутри ручку, чтобы убедиться что замок закрыт.
Официант с другой стороны увидел как дергается ручка и подумал что Володя не может выйти. Может у него там приступ или что еще. Официант громко поинтересовался:
— Вы там в порядке?
Володя струхнул еще больше, как будто он не посрать зашел, а совершил преступление. Он онемел от страха и молчал. Официант решил что у Володи точно приступ и надо ломать дверь. Он стал дергать ручку и кричать.
Володя до жути испугался и не нашел ничего лучше, чем упасть на пол и закрыть глаза — типа он умер.
Так он и лежал, пока дверь не сломали.
Затем официанты пытались его "оживить" — били по щекам, растирали горло — отчего Володя чуть не блеванул — сували под нос нашатырь.
Наконец они отчаялись. Кто–то предложил избавиться от трупа, ведь если менты узнают — то обязательно закроют кафешку на дезинфекцию, заведут на всех уголовные дела и вообще. Нагнал на других жути. Женщины плакали. Слабые мужчины нервно суетились вокруг "трупа" Володи.
Володя хотел уже открыть глаза и признаться во всём, но от страха у него развился сонный паралич, а потом началась паническая атака.
Володя задергался с закрытыми глазами. Женщины завизжали.
Один официант сбегал и закрыл кафешку изнутри.
Он пугал всех посмертными конвульсиями Володи и наконец выдал гениальную идею — покрутить Володю на фарш.
Володя, так и не успевший посрать, от такой новости шумно обосрался.
— Вот! Вот! — кричал официант, тыча пальцем. — Те кого распинали на крестах, тоже после смерти обсирались.
Наконец Володю отпустил паралич. Но от пережитого стресса у него резко упал айкью. Он открыл глаза и начал проситься "сделать пи пи".
Мужики отшатнулись. Женщины заплакали.
Наконец официанты подавили испуг с помощью гнева. Они убедили друг друга, что Володя всех намеренно разыграл. Тогда мужики взяли его за руки и за ноги, женщины открыли окно, и Володю вышвырнули из кафе на улицу. Благо оно располагалось лишь на втором этаже.
Володя поднялся, отряхнулся, и хохоча пошел по улице пошатываясь.
Официанты смотрели ему вслед, пытаясь осознать произошедшее.

© gribnoyrukav

[skynet_st 5 048]

Классика ЖАНРА....

.... Ровно в 16 часов 40 минут Васисуалий Лоханкин объявил голодовку.
Он лежал на клеенчатом диване, отвернувшись от всего мира, лицом к выпуклой диванной спинке. Лежал он в подтяжках и зеленых носках, которые в Черноморске называются также карпетками.
Поголодав минут двадцать в таком положении, Лоханкин застонал, перевернулся на другой бок и посмотрел на жену. При этом зеленые карпетки описали в воздухе небольшую дугу. Жена бросала в крашеный дорожный мешок свое добро: фигурные флаконы, резиновый валик для массажа, два платья с хвостами и одно старое без хвоста, фетровый кивер со стеклянным полумесяцем, медные патроны с губной помадой и трикотажные рейтузы.
— Варвара! — сказал Лоханкин в нос. Жена молчала, громко дыша.
— Варвара! — повторил он. — Неужели ты в самом деле уходишь от меня к Птибурдукову?
— Да, — ответила жена. — Я ухожу. Так надо.
— Но почему же, почему? — сказал Лоханкин с коровьей страстностью.
Его и без того крупные ноздри горестно зашевелились. Задрожала фараонская бородка.
— Потому что я его люблю.
— А я как же?
— Васисуалий! Я еще вчера поставила тебя в известность. Я тебя больше не люблю.
— Но я! Я же тебя люблю, Варвара.
— Это твое частное дело, Васисуалий.Я ухожу к Птибурдукову. Так надо.
— Нет! — воскликнул Лоханкин. — Не может один человек уйти, если другой его любит!
— Может, — раздраженно сказала Варвара, глядя в карманное зеркальце. — И вообще перестань дурить, Васисуалий.
— В таком случае, я продолжаю голодовку! — закричал несчастный муж. — Я буду голодать до тех пор, покуда ты не вернешься! День! Неделю! Год буду голодать!
Лоханкин снова перевернулся и уткнул толстый нос в скользкую холодную клеенку.
— Так вот и буду лежать в подтяжках, — донеслось с дивана, — пока не умру. И во всем будешь виновата ты с этим ничтожным Птибурдуковым.
Жена подумала, вздела на белое невыпеченное плечо свалившуюся бретельку и вдруг заголосила.
— Ты не смеешь так говорить о Птибурдукове! Он выше тебя!
Этого Лоханкин не снес. Он дернулся, словно электрический разряд пробил его во всю длину, от подтяжек до зеленых карпеток.
— Ты самка, Варвара, — тягуче заныл он. — Ты публичная девка!
— Васисуалий, ты дурак! — спокойно ответила жена.
— Волчица ты, — продолжал Лоханкин в том же тягучем тоне. — Тебя я презираю. К любовнику уходишь от меня. К Птибурдукову от меня уходишь. К ничтожному Птибурдукову нынче ты, мерзкая, уходишь от меня. Так вот к кому ты от меня уходишь! Ты похоти предаться хочешь с ним. Волчица старая и мерзкая притом.
......
Но Варваре эти рамки были тесны. Она схватила со стола уже засохший зеленый бутерброд и подступила к голодающему. Лоханкин защищался с таким отчаянием, словно бы его собирались кастрировать. Совестливый Птибурдуков отвернулся и смотрел в окно на конский каштан, цветущий белыми свечками. Позади себя он слышал отвратительное мычание Лоханкина и крики Варвары: «Ешь, подлый человек! Ешь, крепостник!»
На другой день, расстроенная неожиданным препятствием, Варвара не пошла на службу. Голодающему стало хуже.
— Вот уже и рези в желудке начались, — сообщал он печально, — а там цинга на почве недоедания, выпадение волос и зубов…
Птибурдуков привел брата — военного врача. Птибурдуков–второй долго прикладывал ухо к туловищу Лоханкина и прислушивался к работе его органов с той внимательностью, с какой кошка прислушивается к движению мыши, залезшей в сахарницу. Во время осмотра Васисуалий глядел на свою грудь, мохнатую, как демисезонное пальто, полными слез глазами. Ему было очень жалко себя.
Птибурдуков–второй посмотрел на Птибурдукова–первого и сообщил, что больному диеты соблюдать не надо. Не исключена рыба. Курить можно, конечно, соблюдая меру. Пить не советует, но для аппетита неплохо было бы вводить в организм рюмку хорошего портвейна. В общем, доктор плохо разобрался в душевной драме Лоханкина. Сановито отдуваясь и стуча сапогами, он ушел, заявив на прощание, что больному не возбраняется даже купаться в море и ездить на велосипеде.
.....
«Еще немного выдержки, — подумал Лоханкин, — и не видать Птибурдукову моей Варвары».
Он с удовольствием прислушивался к голосам из соседней комнаты.
— Он умрет без меня, — говорила Варвара, — придется нам подождать. Ты же видишь, что я сейчас не могу уйти.
Ночью Варваре приснился страшный сон. Иссохший от высокого чувства Васисуалий глодал белые шпоры на сапогах военного врача. Это было ужасно. На лице врача было покорное выражение, словно у коровы, которую доит деревенский вор. Шпоры гремели, зубы лязгали. В страхе Варвара проснулась.
Желтое японское солнце светило в упор, затрачивая всю свою силу на освещение такой мелочишки, как граненая пробочка от пузырька с одеколоном «Турандот». Клеенчатый диван был пуст. Варвара повела очами и увидела Васисуалия. Он стоял у открытой дверцы буфета, спиной к кровати, и громко чавкал. От нетерпения и жадности он наклонялся, притопывал ногой в зеленом чулке и издавал носом свистящие и хлюпающие звуки. Опустошив высокую баночку консервов, он осторожно снял крышку с кастрюли и, погрузив пальцы в холодный борщ, извлек оттуда кусок мяса. Если бы Варвара поймала мужа за этим занятием даже в лучшие времена их брачной жизни, то и тогда Васисуалию пришлось бы худо. Теперь же участь его была решена.
— Лоханкин! — сказала она ужасным голосом. От испуга голодающий выпустил мясо, которое шлепнулось обратно в кастрюлю, подняв фонтанчик из капусты и морковных звезд. С жалобным воем кинулся Васисуалий к дивану. Варвара молча и быстро одевалась.
— Варвара! — сказал он в нос. — Неужели ты в самом деле уходишь от меня к Птибурдукову?
Ответа не было.
— Волчица ты, — неуверенно объявил Лоханкин, — тебя я презираю, к Птибурдукову ты уходишь от меня... © «Золотой теленок»

P.S. Шёл 23 день голодовки

 

 

[skynet_st 5 048]

1914 год.

«В один из этих дней, зная, что по Невскому проспекту будут идти мобилизованные, Корней Чуковский и я решили пойти на эту главную улицу. Там же, совершенно случайно, встретился и присоединился к нам Осип Мандельштам… Когда стали проходить мобилизованные, ещё не в военной форме, с тюками на плечах, то вдруг из их рядов вышел, тоже с тюком, и подбежал к нам поэт Бенедикт Лившиц. Мы принялись обнимать его, жать ему руки, когда к нам подошёл незнакомый фотограф и попросил разрешения снять нас. Мы взяли друг друга под руки и так были сфотографированы…»

[skynet_st 5 048]

.

[Навуходоносор 9 518]

В 30.03.2021 в 19:36, Schwarzkünstler сказал:

Кафка гречневая или овсяная?

Грефневая

[Ренри Гыжебородый 1 812]