0
Бывалый

Весёлые истории.

Рекомендуемые сообщения

Мои родители, земля им пухом, были страстно увлеченные наукой люди. Такие увлеченные, что не сильно заметили мое появление.

Да и само время тогда такое было – увлеченное – еще волновали полеты в космос, поэты волновали все сильней, Высоцкий, оттепель давно сковало льдом – но все «дышало», пусть и втуне.

И промозглой питерской зимой, в нашей квартире витал дух весны и интеллектуального инакомыслия.

Задорно поглощенные наукой, предки не слишком занимались моим воспитанием, и не особо переживали, что до четырех лет, я молчал как рыба. Только мычал, ревел или пукал.

– Пес нямой, – ласково говорила мама, заправляя в меня пересоленную кашу.

– Немтырь, безъязыкий, принемывает, немта, немталой, и…брюква! – весело добавлял папа от пишущей машинки, – трубка давно потухла, но увлеченный работой он исправно затягивался.

– Тихий, – ласково резюмировала мама.

Родители были филологи и работали над сборником обсценной лексики и горячо обсуждали непонятные мне слова и выражения, напрочь позабыв про магнитофон в моей коробушке.

К четырем, я несмело заговорил, да так, что окружающие порой краснели до истерических слез, а родителям было страх как неловко. Вскоре они уехали в экспедицию, где и погибли в автокатастрофе.

Помню серый день, два кумачовых гроба, в их «праздничных» – белых вместилищах – страшно незнакомые люди, но все же это они – папа и мама. Толпа прячущих глаза молодых людей – друзей, коллег, гвоздики гвоздики гвоздики... Ненавижу гвоздики.

Тогда я опять замолчал, на долгих два года. Как не билась со мною бабушка и врачи, ничего не выходило – я просто не хотел говорить. В садик не ходил – воспитывала бабка, в прошлом, сама учитель. Все понимал, – больше сверстников, бегло читал, но – молчал.

– Витенька, ты говорил во сне, почему же ты молчишь? – часто плакала бабушка.

Худшие годы жизни.

Я тосковал, часто перебирал родительские бумаги, читал – вспоминались их споры, засыпал за столом с тихими слезами, положив голову на неудобную печатную машинку.

В шесть с половиной, стараниями бабки (заслуженного педагога) меня определили в специальный класс, – попросту УО, – к долбоебам. К первому сентября я заболел ангиной, и бабушка привела меня в школу только к середине месяца.

Школа меня оглушила – у забора курили мужики в школьной форме, и стригли школоту гнусными глазами, как стегали плеткой. Все бабье, начиная с четвертого класса, было выебано и в бантики и в комсомольские значки.

На крыльцо втягивалась шумная толпа. Она скакала, кривлялась, орала и дралась как стадо макак. Кого-то гвоздили ранцем по голове, кому-то срывали скальп за косы.

В дверях образовалась пробка, которую жестокими пинками без разбору – девочка ли, учитель начальных, сокрушил разящий табаком старшеклассник с карточкой «всесоюзный розыск».

Бабушка как стреляный педагогикой воробей повременила быть убитой, и мы обождали в сторонке.

Старуха глядела на деток, тихо улыбалась своим школьным воспоминаниям, а я окаменел – это нормальные?! Тогда с кем светит грызть кирпичи букварей мне? С фашистами? Я совсем забздел.

Класс УО размещался подальше от людских глаз – в тихом аппендиксе, по соседству с библиотекой и кабинетом рисования.

Казалось, за дверью хуярит скотобойня – визги и рев стояли, будто под двуручными пилами, театрально пагибало стадо свиней и один слон.

Бабка приоткрыла дверь, и у темечка сверкнул нож. Она захлопнула дверь и сказала: – Учительница отошла.

Отошла! Я понял, – за страшной дверью скопытился педагог. Вернее его вусмерть скопытили первоклашки. Мне вспомнились страшные похороны, затряслись ноги.

– Пиздец. – сказал я вдруг.

– Да, внучек. – согласилась бабушка, подбирая с пола смертоносный циркуль. – Чего?!

Она так и всплеснула ридикюлем и чертежным струментом: – Заговорил! Заговорил!

Трогательную сцену прервала целая и невредимая училка. Оправляла юбку, она светила ободряющей улыбкой гробовщика.

– Как тебя зовут? – спросила она, и погладила меня по голове разящей табаком ручищей, намозоленной, то ли указкой, то ли той самой пилой.

Я ее умилял – был я рус, причесан на пробор, глаза большие и голубые – хороший мальчик, с острым девчачьим подбородком и пухлыми губами – с виду отличник и книгочей.

Где червоточина, в чем гнусь в этом херувиме? – гадала она, сверля меня испытующим взглядом лупастых глаз.

– Он немой. – неуверенно сказала растерянная бабушка, еще не веря в чудо.

– Аа… – промычала тетка, понимая, что я по адресу, несмотря на сусальный портрет, – Так как его зовут?

– Ожегов, Даль… – неожиданно сказал я испуганно. – Обсценно…

Бабушка схватилась за сердце в нехорошем предчувствии, а училка сказал:

– Ссутся у нас все. Я буду звать тебя Миша. Миш у нас нет, а Даль – странно, и дети не запомнят.

– Это Котлов Витя. – промямлила бабка.

Училка втолкнула меня в класс, захлопнула дверь и вышла проводить старуху и заодно перекурить.

Я очень хорошо помню наш последний с папой и мамой Новый год, гостей в нашем доме, застолье, хрип Высоцкого, задушевная гитара, споры, танцы, стихи и опять Высоцкий.

Тут же – Первомай, пивная бочка, клифты и орущая гармошка, сразу ножик, минуя споры, битые кружки и зубы под ногами.

Вот девочка крутится на месте как юла, к ней раз за разом норовит подступиться хохочущий мальчик – получал по лицу, садится на пол, встает, и повторяет попытку.

Из носу кровь и сопли, но он счастлив аттракционом, – упорный мальчик, наверное будущий космонавт, трижды герой, или сборщик шариковых ручек – ударник.

Двое с аппетитом хуярили промокашки и плевали в трубочку, метя друг в друга. Они были меткие, эти двое, – лица обоих живописно заштрихованы целлюлозой, один вылитый Кутузов.

Кто-то ковырял сопли, кто-то скакал веселым козлом по партам и подоконникам на одной ножке, норовя её лишиться – а нога-то у прыгуна, и так одна-одинешенька – последняя. И кажется понятно, как проебали первую.

Кто-то играл в слона, где-то выжигали – тщедушный долбоеб жег вязанку линеек, а одна девочка кажется молилась. Чуть позже я узнаю – ее глаза с рождения застряли у переносья, а из-за анемии зябли руки, и она их расцепляла лишь для захавать перловки с канпотом.

Тут, застенчивым слоном подкрался здоровенный как свин мальчик в очках на резинке, со стеклами от телескопа, и угрожающе хрипя слюнявым хайлом, то ли спросил, то ли предостерег:

– Тхы кхто? Гхы.

Мне послышалось: «Хандэ хох!»

– Хуй в пальто. Варенай Мадамкин. – со страху представился я литературным псевдонимом (папа любил меня так величать, когда я ссался).

Видимо, стресс запустил некие механизмы мозга – в голове так и мельтешили слова. Папа и мама могли часами дискутировать по поводу своего научного труда, а когда уставали, то отдыхали играя, – перекладывали «манда» на вологодский и рязанский говор, – получалось ласковое «монда» или зазывное, акающее «мандаа».

Или решали, имеет ли ёмкое «манда», право на множественное число, как сакраментально сакральное «пизда». Они были увлеченные люди, а у меня очень хорошая память.

– А я, Виталикхр. – страшно прохрипел заплывшим салом горлом урод, жадно глядя на меня из-под очков.

Попробуйте-ка взглянуть из-под очков, не вздернув их на лоб – голова не отламывается? Зато хорошо видно потолок.

Вот и Виталик, казалось, разглядывает потолок, на самом же деле, он пристально изучал меня, и то и дело облизывался. Варан ебучий.

– Гавайх дружикрх. – прохаркал он, окончательно увлажнив меня слюной, – видимо мариновал для размягчения плоти.

– Опиздоумел, козлоебина. Хууй. – процедил я, стараясь не выказать испуга.

Ранимый людоед вдруг заплакал и съебался – залез под раковину, выдавив из «домика» троицу одинаковых пацанов в девчячьих фартуках. Они подошли ко мне и обступили.

– Новенькая. – пропищал один и с любопытством френолога пощупал меня за голову, –опознал. – Мальчика.

– Расщеколда ебан рот. Геть отседа, мандавоши! – угрюмо сказал я. Вообще, я хотел сказать – не бейте меня, ребята. Попытался загладить: – Пиздося кисельная.

Они засмеялись счастливые и представились – Вика, Валя, Вера. Это были девочки, похожие на тифозных, обритых мальчиков. Они повели меня полуобморочного, знакомиться с остальными обитателями чумного барака.

Одноклассники меня обнюхивали, ощупывали, словно прицениваясь к будущему визжалу – «Рано пороть, пущай прослойка завяжется», а одна щекастая и вовсе отведала на зуб – целиком сунула мою ладошку себе в зоб – сразу есть не стала, а продолжила рисовать войну – заглотила про запас короче, как белка орех.

Во рту я нащупал пригоршню карамелек, ластик и, кажется даже ключ от дома. Еле блядь вычвакнул – тварь еще и разревелась.

Я был исключительно подавлен. Если я здесь останусь, то сойду с ума, замкнусь, а я только-только разговаривать начал. Я хотел жить!

Надо было отсюда выбираться.

Тут вернулась училка и объявила обед. Харчились УО после всей школы, чтобы не портить детям аппетит. Сгуртовав нас подзатыльниками, училка погнала рассыпающееся стадо на выпас.

Столовая средней школы после обеда – минное поле. Кто помнит – поймет. Это вам не нынешний буфет с чипсами и шоколадками – это сука правильное питание из первого, второго, третьего и кисель – есть где разгуляться ребячьей фантазии.

Ну кто не получал по башке тефтелей в подливе и не поскальзывался на киселе?

Учуяв манку, Виталикхр тревожно захрюкал и ломанулся к деликатесу. Старушка хуярившая в тележку посуду, бросив в пизду катафалк, испарилась в моешную, в кухне перестали брякать посудой.

– Смотрим, дети. – предупредила училка.

Урча, Виталик грузно перемахнул пару лавок, обрушил телегу и вступил в кисель – хуяк! – задрожали стекла и мигнули лампы, в кабинете труда в ворохе стружек всхрапнуло, и показалась опухшая морда в сивой щетине и берете – точь-в-точь заматеревший с годами, до медно-красного Мурзилка.

– Идем, дети.

Мы дружно подняли выскальзывающего из рук, жадно облизывающегося Виталика.

В железных мисках резиновая манка. Из кухни посмеивались на нас жирные бабищи в чепцах: «Кому добавки?»

Училка улыбалась в сторонке и кушала куриную ляжку. Я просто сидел и пырял кашу ложкой – отскакивает.

Училка подкралась и отвесила звонкую затрещину: – Жри, урод.

В кухне одобрительно заржали: «Так яво, придурка! Каша яму вишь не нравицца!»

И тут, меня прорвало плодами научной деятельности родителей покойничков:

– Микитишки отхуярю, недоёба блядовитая. Пиздуха червивая, хуёза грешная. Мудорвань! – прокричал я, едва не плача от обиды.

Учительница первая моя, выронила из хавальника кусок курятины, – думаю, ее сроду так не вышивали гладью. Страшно сопя, потащила к завучу.

В зеленом как ботанический сад кабинете, симпатичная тетка в золоте, уютно кушала свежие пирожки с повидлом, вкусно запивая чаем из красивой чашки, и была еще счастлива.

Задыхаясь от невозможности вырвать мне голубые глаза и сожрать, училка пожаловалась:

– Этот…этот…Он матом, почище Фемистоклова (трудовик)! Вы бы слышали!

– Этот? – завуч недоверчиво оттопырила от румяного пирожка холеный мизинчик на меня. – Так он же немой.

– Ща! Хуями кроет, что твои блиндажи!

– Прекратить! – хлопнула по столу завуч. – Что себе позволяете?! Вы советский учитель!

– Ебанашка без напиздника. Размандить ее к хуям. Ебать в мохнатые жерновцы ету трупёрду. – поддержал я симпатичную заведующего учебной частью.

Пирожок брякнулся в чай.

Не веря ушам, она вежливо переспросила:

– Что вы сказали?

– Ни хуюшечки, ни хуя…Феея…

– Что за фокусы? – только и смогла вымолвить она.

Опомнившись, приказала: – В медкабинет его!

Они потащили меня к медсестре – вдруг у меня солнечный удар от ламп дневного освещения, или приступ эпилепсии, и я чего доброго подохну в стенах доброго и вечного.

Сестра потрогала мой лоб и залупила глазные перепонки: – Нормальный.

Но у провожатых были такие лица, что она без слов свалила меня на кушетку и смерила давление:

– Нормальное!

– Ебальное, на кожаном движке. – подтвердил я, и у девчонки заполыхали щеки, а на месте грудной заглушки, выскочили под халатом два кукиша.

– Целкунчик очковского. Мандушку на стол, ваше словно, товарищ хуй!

Сестра упала в обморок. Слова кишели в башке, и хоть частью, смысл их был скрыт, но я неуловимо понимал месседж, как теперь говорят.

– Трудовика, мигом! И к директору его! – приказала завуч моей класнухе, и кинулась приводить в чувство медсестру.

Вошел запорошенный стружкой, «не смазанный» и злой трудовик Фемистоклов:

– Этот? – кивнул он на меня, и подтянул сатиновые нарукавники.

– Этот.

Тогда он подошел и встряхнул меня, – в его карманах стеклянно звякнуло: – Материшься?

– Ебанулся?

– Охуеть… – присвистнул трудовик.

– Охуенней видали. Подпиздник подбери.

– Только без рук! – воскликнула завуч, загораживая меня от порывистого, «не смазанного» спросонок трудовика. – Ребенок сумасшедший! К директору, только обыщите, вдруг у него гвоздь.

– Пиздолет. – опроверг я унизительную чепуху.

Трудовик с опаской ощупал меня.

– Хорош хуюжить, шмонандель.

Поволокли к главному. Тот тоже ел пирожки. Судя по аппетитному аромату, – с мясом учащихся. Тут походу, все объедали детей.

Директор выслушал возбужденных коллег, разумеется не поверил, и ласково спросил:

– Как тебя зовут, сынок?

– Хуй важный.

– Таак… Ведите его к военруку, пусть у себя держит, он на фронте штрафниками командовал, а сами, срочно вызывайте родителей.

– Может и милицию? – спросила завуч.

Директор категорически развел руками: – Не будем марать честь школы. Мы его, наверное исключим.

Я испугался – «наверное» меня не устраивало.

Надо было наверняка, и я собрал остатки сил: – Хуярь голомудый. Мохнатый станок мандит тебе в …

Мне заткнули рот…

– Этот? – не поверил военрук.

Трудовик щелкнул в рыжий зуб: – Отвечаю, комиссар. Таакое, – он покрутил головой, – пирожки черствеют. Ты к нему спиной не поворачивайся.

– Здорово, урченок. – сказал массивный и дружелюбный военрук. – Хошь автомат помацать?

– Здравствуйте. Хочу.

– Ругался?

– Чуточку.

Он принес охуенную машину в мой рост.

– А патроны?

Военрук на это только крякнул и мудро погладил меня по голове: – Таким как ты, патроны даже на фронте не давали.

Так меня выперли из школы. Я бросил дурить и вербально развязался, стараясь избегать врожденного мата. Определился в соседнюю школу, в обычный класс. Там тоже не поверили…

– Этот? – спросила завуч телефонную трубку, разглядывая меня с благонадежным пробором. – Не путаете?

Кажется, я ее умилял…На столе румяные пирожки. 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Испытания первой российской бомбы, оснащённой искусственным интеллектом, оставили без денежного содержания более пяти тысяч военнослужащих Серышевского гарнизона в Амурской области.

Три года назад, представляя проект «умной бомбы» ФАБИИ-1000, министр обороны говорил: «Это тонна взрывчатки, оснащённая суперкомпьютером на базе отечественного процессора «Эльбрус» и системой управления, самостоятельно выбирающей способ поражения цели. Аналогов у этой системы нет».

2 июня начальник финчасти Серышевского гарнизона, где находится стратегический аэродром «Украинка», проверял остатки на счету и обнаружил, что вместо 120 миллионов рублей, предназначенных на зарплату военным, там одни нули. Полковник немедленно обратился в военную прокуратуру. Через сутки следователи вышли на след «умной бомбы».

30 мая на аэродроме «Украинка» готовились к испытаниям «ФАБИИ-1000». После того, как её подвесили к стратегическому бомбардировщику Ту-95, техник по вооружению перевёл переключатель «Взрыв-невзрыв» в боевое положение. Это активировало суперкомпьютер бомбы.

«В течение трёх лет в память «ФАБИИ-1000» вводили modus operandi российской армии. Туда заложили, в том числе, финансовые процедуры Минобороны», - рассказала военная прокуратура в своём пресс-релизе.

В момент активации искусственного интеллекта бомба подключилась к интернету, создала несколько фиктивных контрактов на юридическое обслуживание воинской части, оплатила их, затем провела деньги через цепочку оффшорных компаний на Кипре и в Панаме. Затем «ФАБИИ-1000» поразила заданную цель на полигоне и перестала существовать. Следы денег оборвались.

Уголовное дело о хищении зарплаты военных прекращено за уничтожением виновного.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вовочка приходит на урок в музыкальную школу, раскрывает футляр от скрипки, а там - автомат. Учительница в шоке кричит:

- Ну знаешь! Это уже чересчур! Я долго терпела, но с меня хватит! Я все расскажу твоему отцу, пусть он тебя наконец выпорет!!!

Вовочка, скорбно глядя в футляр:

- Он меня, Марь Иванна, уже никогда не выпорет. Он на стрелку со скрипочкой поехал

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Цитата

У нас в судоходной компании было три буксира, абсолютно одинаковых, sister ship. У них с завода стоял неполноценный тип крепления баржи, он не позволял идти задним ходом, можно было только толкать. Мы сразу на первом и втором поменяли крепление на универсальное - "ласточкин хвост".

Заказывали их в Японии, стоят они что-то около полумиллиона долларов, может, 700к, точнее не помню. И вот заказываем на третий буксир, они присылают инвойс, а в нём лишняя строчка какая-то, типа "ремкомплект" за 50к баксов. А мы и на первых двух буксирах от этого ремкомплекта отказывались, он по каким-то причинам не имел смысла в нашем случае.

Я им пишу "вы опять прислали первый вариант инвойса, уберите ремкомплект, как убирали в первых двух инвойсах". А они отвечают: "Великое уважение к вам дорогой заказчик. Имеем честь с гордостью вам сообщить, что немедленно бросим все силы компании на удаление этой строчки для удовольствия нашего бесценного закачика, даже снежинка не успеет упасть на землю Киото, но не раньше, чем вернётся из business trip мой достопочтенный босс, г-н Харакири Мудзимото сан. И не спрашивайте, когда он вернётся, я в душе не ебу, потому что он великий босс боссов, и мне знать не положено о его планах. Остаюсь в полном вашем распоряжении Комуто Херовато сан".

И никакие блять переговоры и уговоры не дали результата. Позвонить ему и попросить разрешения удалить строчку нельзя. Попросить босса удалить эту строчку, находясь в командировке, нельзя. Найти какого-то столь же высокопоставленного и суперпрофессионального эксперта по удалению строчки из инвойса нельзя.

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте аккаунт или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать аккаунт

Зарегистрируйтесь для получения аккаунта. Это просто!

Зарегистрировать аккаунт

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.

Войти сейчас
0