2 2
bekas

Стихи

Рекомендуемые сообщения

злые стихи потасканной жизнью мадамы, которая разочарована абсолютно во всём. стихи глубоко несчастной бабенки

почему?

Гляди

http://sobakapavla.ru/yuliya-solomonova/

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

почему?

Гляди

http://sobakapavla.ru/yuliya-solomonova/

 

 

Её стихи очаровательны, легки, игривы и по-женски наивны, в самом хорошем смысле этого слова.

вкорне не согласна. ее стихи злобненькие. когда человек счастлив- у него выходит другая поэзия

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

вкорне не согласна. ее стихи злобненькие. когда человек счастлив- у него выходит другая поэзия

ну прям поэзия раз и навсегда это пообещала))

А чего в ее стихах злобненького?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

АГИТАТОРУ НА ЗАМЕТКУ. СТИХИ О КУМУНИСТАХ-БУРЖУИСТАХ ИЗ ЗЮГАНОВСКОЙ КПРФ

Коммунисты, кто такие?

Раньше вспоминались мне

Митинговая стихия

И окопы на войне.

Но промчались, годы быстры,

И встаёт вопрос опять.

кто такие коммунисты?

Без бутылки не понять.

Вроде, те же бабки-деды

С мозолями на руках,

Что ковали нам победы,

Позабыв про боль и страх.

Но взглянув на думы-шмумы

(Боже, сколько ж нынче их!)

Упакованных в костюмы,

Вижу личностей других.

Кто-то из приспособленцев,

Буржуёв и воротил

И продажных управленцев

Знамя с Лениным схватил.

Свой гешефтик продвигают,

В перерывах кофий пьют.

Нам же - уши продувают,

"Кумунистов" выдают.

Что б они там ни жужжали,

По делам смотри, страна.

Их бы всех пересажали

В коммунячьи времена!

То нам врут с умильной рожей,

То в церквях поклоны бьют,

То барыгам, подороже,

Кресла в Думе продают.

Жадно пользуясь моментом

Жрёт в три горла эта "знать".

И, ругаясь с Президентом,

Не забудут меру знать

В критике и укоризне.

Не остаться б под дождём

С их привычкой к сытной жизни

И потрёпанным вождём.

Участь выбрали, ну что же.

У меня есть свой ответ.

Я смотрю на эти, ...гм, лица,

И эмоций даже нет.

Не плююсь и не ругаюсь -

Заношу в позорный лист.

Я от ЭТИХ отделяюсь.

Я, простите, коммунист.

Артем Фатеев,

член партии КОММУНИСТЫ РОССИИ,

г. Зеленокумск,

Ставропольский край

http://www.qwas.ru/russia/kr/AGITATORU-NA-ZAMETKU-STIHI-O-KUMUNISTAH-BURZhUISTAH-IZ-ZJuGANOVSKOI-KPRF/

Бездарно, но от души.

Больше всего порадовало название :)

А еще автор известен на ббс как некий Ястреб

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Все мои друзья-барашки

Носят дивные кудряшки,

Разодеты все по моде

С наслаждением на морде!

 

А подруженьки-овечки

Носят дивные колечки,

Шкурки тонкорунные,

Стильные, гламурные!

 

Модная компания,

Лучше всех конечно Я!!!

Бееее

 

 

Игрушка китайская такое поет. Запомнилось, подходит и к людям. Теперь когда вижу кудряшку улыбаюсь.. а она в ответ тоже.  :rolleyes:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ну прям поэзия раз и навсегда это пообещала))

А чего в ее стихах злобненького?

практически каждое слово. каждая метафора. и практически каждая тема.

злые стишки заходера намного приятнее, чем ее.

ее даже ссочувствия не вызывают. только жалость к автору и брезгливость

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

практически каждое слово. каждая метафора. и практически каждая тема.

злые стишки заходера намного приятнее, чем ее.

ее даже ссочувствия не вызывают. только жалость к автору и брезгливость

нуу...мне так не кажется, но на вкус и цвет

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

На кухне мышка уронила банку.
Черная фишка, белка в колесе.
С силами собравшись, до зари поднявшись, и
С песней северного ветра по шоссе,
С песней северного ветра по шоссе.

На кухне мышка уронила банку.
Спит моя малышка, ей сейчас теплей.
Поистерлись струны хипповской коммунны, но
Сохранилась песня Земляничных полей.
Все мы помним песню Земляничных полей.

На кухне мышка уронила банку.
И трава-афганка кончилась давно.
Детям рок-н-ролла хватит димедрола, чтоб
Погрузиться в сюрреалистичное кино...

На кухне мышка уронила банку.
Смолкла тальянка, Вудсток опустел.
С мыслями собравшись, до зари поднявшись, и
С песней северного ветра по шоссе,
С песней северного ветра по шоссе.

Чиж и Со "Мышка"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Молитва Матери

 

Друзья! Заранее прошу прощенья, -
Быть может, и не время вспоминать,
А я вот вспомнил, вспомнил всё мгновенно:
Деревню нашу, дом, отца и мать.
Отец и мать мне часто говорили:
"Сыночек милый к Богу обратись!"
И ежедневно обо мне молились.
Но я любил совсем другую жизнь, -
Вино, друзья и сотни развлечений
Мне ослепили сердце и глаза.
И, ослепленный, с диким наслажденьем
Смотрел я в рюмку, а не в небеса.
Молитвы для меня страшнее яда были,
О Боге я и слышать не хотел.
Летели дни... Я жил в грязи и пыли...
И думал я, что это мой удел.
Мне не забыть, наверное, навеки
Тот страшный день, - отец мой умирал...
Из материнских глаз слез вытекали реки,
А я стоял хмельной и хохотал:
"Ну, где же Бог твой? Что ж Он не спасает?
Он - Исцелитель, - что ж ты не встаешь?!
Без Бога люди также умирают, -
И ты, отец, как все в земле сгниешь."
Он улыбнулся и сказал сердечно:
"Я жив еще, а ты, сынок, мертвец,
Но знай, что мертвым ты не будешь вечно,
И вскоре воскресит тебя Творец!"
Отца похоронили... Мать молилась,
Втройне молилась о душе моей.
Потоки слёз, что за меня пролились
Я буду помнить до скончанья дней.
Ну, а тогда я думал по-другому...
Была противней мать мне с каждым днем.
И вот, однажды я ушел из дома
Глубокой ночью, словно вор, тайком.
Тогда кричал я: "Вот она - свобода!
Теперь я волен в мыслях и делах."
...Не знал тогда я то, что жизнь - болото:
Ступил на кочку - и увяз в грехах.
И жизнь меня, как щепку, закружила
В водовороте суеты и зла.
Вначале хорошо кружиться было,
Но вскоре закружилась голова.
И вскоре стал ужасной, страшной мукой
Мне каждый круг и каждый оборот.
Я волю напрягал, ум и - до боли - руки,
Но жизнь - водоворот, водоворот...
"Друзья" - какое лживое, обманчивое слово! -
В водовороте самый первый круг.
О, если б жизнь моя могла начаться снова -
Со мною б был Единственный и самый лучший Друг!
Круг развлечений, в золото одетый,
Меня своим сияньем ослепил.
Я был слепцом, не видел рядом Света,
И в страшном мраке по теченью плыл.
Вино - источник зла и тысячи лишений...
Приятный круг - о, скольких он сгубил!
Но есть источник жизни и спасенья -
Не пил я из его, я из бутылки пил.
Но, кто же мог спасти меня от смерти,
От тех кругов, влекущих так на дно?
Не человек, не человек, поверьте!
Ответьте, кто же? Ну, ответьте, кто?!
Метался я, не находя ответа.
И вот, однажды летом, в сильный дождь,
На улице я друга детства встретил.
Увидев земляка, почувствовал я дрожь.
Предстал передо мною милый образ:
Глаза печальные и мокрые всегда.
Забилось сердце, задрожал мой голос,
И вырвались бездушные слова:
"Ну, как там мать, меня хоть вспоминает?
Наверное, давно уж прокляла?
Хотел заехать все, да время не хватает, -
Сам понимаешь, то работа, то дела."
"Дела, работа... Помолчал бы лучше -
Твои дела нетрудно угадать!
Я расскажу, но только сердцем слушай
Про то, как "позабыла" тебя мать.
Когда сбежал ты, мать твоя от горя
Вся поседела - ведь тобой жила!
И каждый день, в любую непогоду,
Шла на распутье и тебя ждала.
И руки простирая свои к Богу,
Молясь во имя пролитой Крови,
Она стояла, влитая в дорогу,
Столпом надежды, веры и любви.
Ну, а когда стоять была не в силах,
Когда она в постель совсем слегла, -
Кровать к окну подвинуть попросила,
Смотрела на дорогу и ждала..."
Его слова стремительным порывом
С души сорвали равнодушье враз.
Я задрожал и прошептал пугливо:
"Скажи, что с ней? Она жива сейчас?"
"Сейчас - не знаю... Уезжал - дышала...
В бреду я слышал страшные слова:
- Сыночек милый, ты пришел? Я знала...
А ты, работа, говоришь, дела!.."
Я побежал, подстегнутый, как плетью,
Одним желаньем, жгущим, как огнем:
Увидеть мать, не опаздать, успеть бы
Упасть пред ней, раскаяться во всем!
Вокзал и поезд... И одно лишь слово
В висках стучало молота сильней.
Хотел не думать, но напрасно, - снова
Я слышал лишь одно: "Скорей, скорей!"
Вот поезд встал. Я вышел. От волненья
Меня трясло и что-то жгло в груди.
Я в ночь шагнул дрожащей, страшной тенью
От пламени, горевшего внутри.
...Знакомая дорога и деревья,
И только незнакомый сердца стук...
Вот кладбище, за кладбищем - деревня.
Могилы... И отца я вспомнил вдруг.
И ноги как-то сами повернули...
И в тишине, зашелестев листвой,
Меня к его могиле потянули
Заросшей и заброшенной тропой.
Я шел, до боли напрягая зренье:
Знакомая березка - значит, здесь...
Впервые в жизни встал я на колени,
Прижав к щеке холодный, мокрый крест:
"Отец, прости безумную ошибку!
Ты прав! - ты жив - я слышу шепот губ.
Стоишь ты предо мной, твоя улыбка...
А я - зловонный, сгнивший, мерзкий труп.
Но я заботой и любовью к маме
Сотру все прошлое, клянусь тебе!
И ты, мой папа, будешь в сердце с нами...
А если?.. Если мать уже в земле?!"
И сердце снова бешено забилось.
Я огляделся... Тьма, ни зги кругом
И, вдруг - луна... Окрестность осветилась,
И я увидел рядом свежий холм.
Да, лишь луна и звезды только знают,
Как я со стоном на могилу пал
И мамин холмик обнимал, рыдая,
И землю по сыновьи целовал:
"Ты слышишь, мамочка? Прости, родная!
Не надо, не молчи, открой уста!
Давай молиться вместе, дорогая, -
Встань, мама, слышишь, умоляю - встань!"
Но холм молчал, дыша могильным тленьем.
Кругом - ни звука, словно мир уснул.
И, вдруг, я понял, Кто мне даст прощенье, -
И с воплем к небу руки протянул!..
И эта ночь последней стала ночью
В моей безбожной жизненной ночи, -
Она открыла мне слепые очи,
Она мне влила в седрце Божий мир.
С тех пор живу я с Господом Иисусом, -
Моя в Нем радость, счастье, чистота!
И никому теперь сказать не побоюся,
Что я не мыслю жизни без Христа.

Когда я вижу пред собой картину:
Заплакнную, сгорбленную мать,
А рядом - гордого, напыщенного сына,
От всей души мне хочется сказать:
"Вы, матери, имеющие сына,
Прострите ваши руки к небесам -
И верьте, что молитвы ваши сильны
Творить и после смерти чудеса!..
Вы сыновья, забывшие о Боге,
Взгляните на молящуюся мать
И встаньте рядом, чтоб в своей дороге
Вам эти слезы не пришлось пожать!"

 

Николай Шалатовский

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Про страдания

Каждый день я еду домой с работы и борюсь с неизменным,
Низменным, трагичным, недостойным,
Но горячим, как твои поцелуи,
Желанием
купить
плюшку.
Каждый день, пока я еду по Кирова,
Примерно в районе Ставропольской
Я говорю себе – я куплю ее.
И я достаю деньги на Вольской.
И отсчитываю к Победе 17,50.
А на площади Кирова уже чувствую его в себе…
Круассан с яблочным джемом, но лучше со сгущенкой…
Клянусь, я чувствую его вкус так же явно,
Как ненависть к каждому фильму
с участием Насти Задорожной
Каждую секунду своей жизни…
… Но когда я выхожу из маршрутки,
Морок отступает.
И я иду домой, без оглядки
На тот киоск, где написано: «выпечка», «купи», «это то, что тебе нужно»,
А дома меня ждет капуста. Или, например, тушеная морковь…
…И моя жопа лезет в размер S.
Но делает ли это меня счастливой?
Жизнь – боль.
Жизнь.
Боль.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Чтоб в семье водилась дружба

Мужу многого не нужно:

Чтоб готовила,стирала,

Шила, мыла, прибирала,

Чтоб ребёнков накормила,

В магазин с утра сходила,

Накупила там продуктов,

Сыра-мыла, рыбы-фруктов.

И про пиво не забыла.

И сама домой тащила.

Чтоб прогладила рубашки,

За собакою какашки

Убрала, воняют очень...

Чтобы не храпела ночью.

Чтобы все свои помады

Не бросала, где не надо.

Или, может быть, бросала,

Но сама потом искала.

Чтоб, как стаффорд, не рычала

На носки, что под диваном

- Раз лежат, то значит надо.

Или молча убирала.

Радостно ждала с работы,

Борщ варила по субботам.

Чтобы все её подруги

Проводили все досуги

Не у нас, а где сумеют.

И пореже. И не с нею.

Сериалы не смотрела.

Чтоб за сборную радела.

Книжки умные читала.

Никогда не уставала.

Голова чтоб не болела.

И всегда-всегда хотела.

Понимала и терпела,

Всё умела, всё могла,

В общем - женщиной была!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Зверь

Он убегал… В него стреляли люди…

Проваливаясь лапой в рыхлый снег,

Волк твёрдо знал: спасения не будет

И зверя нет страшней, чем человек.

А в этот миг за сотни километров,

Был в исполнении ужасный приговор:

Девчонка малолетняя там где-то

Уже четвёртый делала аборт.

Малыш кричал, но крик никто не слушал.

Он звал на помощь: «Мамочка, постой!!!

Ты дай мне шанс, чтобы тебе быть нужным!

Дай мне возможность жить! Ведь я живой!!!»

А волк бежал… Собаки глотку рвали…

Кричали люди пьяные в лесу

Его уже почти совсем догнали,

Волк вскинул морду и смахнул слезу…

Малыш кричал, слезами заливаясь,

Как страшно, не родившись, умереть!

И от железки спрятаться пытаясь,

Мечтал в глаза он маме посмотреть.

Вот только «маме» этого не нужно —

Не модно стало, видите ль, рожать!

Она на глупость тратит свою душу,

Своих детей «не в падлу» убивать.

А волк упал без сил… Так было надо —

Он от волчицы варваров увёл —

Одна она с волчатами осталась,

Когда он на себя взял приговор…

Собаки рвали в клочья его тело,

Но только душу волчью не порвать!

Душа его счастливой мчалась в небо —

Ради детей есть смысл умирать!!

И кто, скажите, зверь на самом деле?

И почему противен этот век?

А просто человечнее нас звери,

И зверя нет страшней, чем человек!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

А я говорил: бросай филфак, поехали на Аляску.

Заведём у юрты двенадцать собак, в полозья врежем коляску.

Будем встречать ледяной рассвет консервами из Канады,

Будем разглядывать волчий след, одеваясь в овечьи латы.

Какая теория прозы, ты что? А там океан и горы.

Там ветер смешался с водой и мечтой, порвав скалистые шторы.

Большая медведица ловит в воде звёздную жирную рыбу.

Там дорога из «где-то» ведёт в «нигде», минуя посёлок «либо».

Я точно тебе говорю: бросай. Ты видишь? Сегодня лето!

А ты собираешься что-то писать, учишь свои билеты,

И время на кофе и туалет, да кошку в комочке меха.

А нужен всего-то один билет, чтобы уйти, уехать.

Там будут живые: Ахматова, Блок — в виде цветных водопадов.

А по выходным там гуляет Бог. Любит, до полураспада.

Там всё, что ты даже не сможешь прочесть, можно потрогать руками.

Но вот ты заводишь будильник на шесть, говоришь, что завтра экзамен.

А я повторяю: поедем со мной к Луне цвета спелой клюквы.

Хватит глотать, разбавляя слюной, чужие смыслы и буквы.

Поедем. Там тихо стучат топоры, бурлит золотая тина.

Там валят деревья в реки бобры, отстраивая плотины.

Засыпаешь. И книги твои храпят с чистых беспыльных полок.

Засыпаешь. Висит Иисус распят, поскольку тоже филолог.

Выхожу от тебя и российский флаг закрывает собой звезду.

Через время я нагружу собак и огней тебе привезу!

Чтобы было чем жечь а-четыре, а-три, и тетрадки и книжный шкаф.

Привезу медведицу: вот, посмотри. Не понравится — спрячу в рукав.

Я оставлю юрту с дубовым столом Экзюпери-пилоту.

Но, наверное, ты получишь диплом и устроишься на работу.

Что толку: творил, шевелил, бубнил, боролся с душой и с тушей?

И всё говорил, говорил, говорил, и требовал: слушай, слушай!

А, может, не нужно собак и юрт, не нужен рассветный мак...

Послушай, чего там вообще сдают?

Хочу поступить на филфак.

© Андрей Гоголев.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вот твердит с экрана важно
Некий мутный господин:
Мол, за Россию, за наших граждан
Мы же жизнь отдадим!
И в глаза его, косые
Показать полностью..
От привычного вранья,
Прям от имени России
Так ему отвечу я:
«Идите в жопу, мой хороший,
Идите в жопу, дорогой!
Идите в жопу, мой хороший,
Идите в жопу, мой родной!»
Прости меня ты, мать-культура,
И вы простите, господа,
Молчи, моя самоцензура...
Нет, в жопу, в жопу,
Прям туда!(с) 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вот твердит с экрана важно

.....

Нет, в жопу, в жопу,

Прям туда!(с) 

А что ж автора не пишешь???

Тем более,что это не стихи...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

А что ж автора не пишешь???

Тем более,что это не стихи...

Я даже и хз кто автор... понравилось, решил поделиться 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Когда Кобзон упал в болото

То как Мюнгхаузен себя

Тащил за волосы в итоге

Парик спасен Кабзон погиб

Что ж вы застыли на пороге

Что ж вы стесняетесь зайти

Отбросьте робость и сомненья

И смело выметайтесь вон

Семен был в молодости беден

И взял себе жену в кредит

Теперь проценты набежали

Сидят по лавкам просят есть

В репертуаре у Семена

Был только похоронный марш

А если пригласят на свадьбу

Играл в мажоре и быстрей

http://darkmeister.livejournal.com/354692.html

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Тот клятый год уж много лет,
я иногда сползал с больничной койки.
Сгребал свои обломки и осколки
и свой реконструировал скелет.

 

 

И крал себя у чутких медсестёр,
ноздрями чуя острый запах воли,
я убегал к двухлетней внучке Оле туда,
на жизнью пахнущий простор.

 

Мы с Олей отправлялись в детский парк,
садились на любимые качели,
глушили сок, мороженное ели,
глазели на гуляющих собак.

 

Аттракционов было пруд пруди,
но день сгорал и солнце остывало
И Оля уставала, отставала
и тихо ныла, деда погоди.

 

Оставив день воскресный позади,
я возвращался в стен больничных гости,
но и в палате слышал Олин голос,
дай руку деда, деда погоди…

 

И я годил, годил сколь было сил,
а на соседних койках не годили,
хирели, сохли, чахли, уходили,
никто их погодить не попросил.

 

Когда я чую жжение в груди,
я вижу как с другого края поля
ко мне несётся маленькая Оля
с истошным криком: « дедааа погодии…»

 

И я гожу, я всё ещё гожу
и кажется стерплю любую муку,
пока ту крохотную руку
в своей измученной руке ещё держу.

 

Л. Филатов

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Знаю я — они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.

Пуст твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь,—
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулку 
Ты пойдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер...»
Я отвечу: «Добрый вечер, miss».

И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь,—
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Прям так жизненно

 

В тихом омуте черти водятся,
В покер режутся до утра,
Хлещут виски, по пьяне ссорятся
/Заходила я к ним вчера/
В тихом омуте черти — девочки
Пьют шампанское до зари,
Красят губки, рисуют стрелочки,
Строят глазки, грустят о любви.
В тихом омуте секс, наркотики
И бульвары ночных фонарей.
Купидоны играют в дротики,
Попадая опять в людей…
и не целясь, стреляют пьяные
и кайфуют…
а на земле…
лечат раны на сердце рваные
пострадавшие
по весне…

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

    Александр Трифонович Твардовский. Я убит подо Ржевом

             Я убит подо Ржевом,
             В безыменном болоте,
             В пятой роте, на левом,
             При жестоком налете.
             Я не слышал разрыва,
             Я не видел той вспышки,--
             Точно в пропасть с обрыва --
             И ни дна ни покрышки.
             И во всем этом мире,
             До конца его дней,
             Ни петлички, ни лычки
             С гимнастерки моей.
             Я -- где корни слепые
             Ищут корма во тьме;
             Я -- где с облачком пыли
             Ходит рожь на холме;
             Я -- где крик петушиный
             На заре по росе;
             Я -- где ваши машины
             Воздух рвут на шоссе;
             Где травинку к травинке
             Речка травы прядет, --
             Там, куда на поминки
             Даже мать не придет.

             Подсчитайте, живые,
             Сколько сроку назад
             Был на фронте впервые
             Назван вдруг Сталинград.
             Фронт горел, не стихая,
             Как на теле рубец.
             Я убит и не знаю,
             Наш ли Ржев наконец?
             Удержались ли наши
             Там, на Среднем Дону?..
             Этот месяц был страшен,
             Было все на кону.
             Неужели до осени
             Был за ним уже Дон
             И хотя бы колесами
             К Волге вырвался он?
             Нет, неправда. Задачи
             Той не выиграл враг!
             Нет же, нет! А иначе
             Даже мертвому -- как?
             И у мертвых, безгласных,
             Есть отрада одна:
             Мы за родину пали,
             Но она -- спасена.
             Наши очи померкли,
             Пламень сердца погас,
             На земле на поверке
             Выкликают не нас.
             Нам свои боевые
             Не носить ордена.
             Вам -- все это, живые.
             Нам -- отрада одна:
             Что недаром боролись
             Мы за родину-мать.
             Пусть не слышен наш голос, --
             Вы должны его знать.
             Вы должны были, братья,
             Устоять, как стена,
             Ибо мертвых проклятье --
             Эта кара страшна.
             Это грозное право
             Нам навеки дано, --
             И за нами оно --
             Это горькое право.
             Летом, в сорок втором,
             Я зарыт без могилы.
             Всем, что было потом,
             Смерть меня обделила.
             Всем, что, может, давно
             Вам привычно и ясно,
             Но да будет оно
             С нашей верой согласно.

             Братья, может быть, вы
             И не Дон потеряли,
             И в тылу у Москвы
             За нее умирали.
             И в заволжской дали
             Спешно рыли окопы,
             И с боями дошли
             До предела Европы.
             Нам достаточно знать,
             Что была, несомненно,
             Та последняя пядь
             На дороге военной.
             Та последняя пядь,
             Что уж если оставить,
             То шагнувшую вспять
             Ногу некуда ставить.
             Та черта глубины,
             За которой вставало
             Из-за вашей спины
             Пламя кузниц Урала.
             И врага обратили
             Вы на запад, назад.
             Может быть, побратимы,
             И Смоленск уже взят?
             И врага вы громите
             На ином рубеже,
             Может быть, вы к границе
             Подступили уже!
             Может быть... Да исполнится
             Слово клятвы святой! --
             Ведь Берлин, если помните,
             Назван был под Москвой.
             Братья, ныне поправшие
             Крепость вражьей земли,
             Если б мертвые, павшие
             Хоть бы плакать могли!
             Если б залпы победные
             Нас, немых и глухих,
             Нас, что вечности преданы,
             Воскрешали на миг, --
             О, товарищи верные,
             Лишь тогда б на воине
             Ваше счастье безмерное
             Вы постигли вполне.
             В нем, том счастье, бесспорная
             Наша кровная часть,
             Наша, смертью оборванная,
             Вера, ненависть, страсть.
             Наше все! Не слукавили
             Мы в суровой борьбе,
             Все отдав, не оставили
             Ничего при себе.

             Все на вас перечислено
             Навсегда, не на срок.
             И живым не в упрек
             Этот голос ваш мыслимый.
             Братья, в этой войне
             Мы различья не знали:
             Те, что живы, что пали, --
             Были мы наравне.
             И никто перед нами
             Из живых не в долгу,
             Кто из рук наших знамя
             Подхватил на бегу,
             Чтоб за дело святое,
             За Советскую власть
             Так же, может быть, точно
             Шагом дальше упасть.
             Я убит подо Ржевом,
             Тот еще под Москвой.
             Где-то, воины, где вы,
             Кто остался живой?
             В городах миллионных,
             В селах, дома в семье?
             В боевых гарнизонах
             На не нашей земле?
             Ах, своя ли. чужая,
             Вся в цветах иль в снегу...
             Я вам жизнь завещаю, --
             Что я больше могу?
             Завещаю в той жизни
             Вам счастливыми быть
             И родимой отчизне
             С честью дальше служить.
             Горевать -- горделиво,
             Не клонясь головой,
             Ликовать -- не хвастливо
             В час победы самой.
             И беречь ее свято,
             Братья, счастье свое --
             В память воина-брата,
             Что погиб за нее.



 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте аккаунт или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать аккаунт

Зарегистрируйтесь для получения аккаунта. Это просто!

Зарегистрировать аккаунт

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.

Войти сейчас
2 2