1 1
skynet_st

ИЗБА ЧИТАЛЬНЯ... для тех кто читает и пишет

Рекомендуемые сообщения

В последее время "подсел" на короткометражки.

Если не против буду сюда скидывать, то что понравилось...

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Женские истории
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Я знала, что он наш корпоративный клиент, но только на утро, проснувшись в одной с ним постели, поняла, что не я на него охотилась, а он на меня. Предложил у них работать. Я засмеялась и сказала, что была в этой фирме, когда искала работу, мне отказали, хотя у меня большой релевантный опыт. А сейчас, там где я, мне хорошо, все устраивает, нафига мне что–то менять.
В общем, этот, а он настоящий мужской гендир, решил разобраться. Пользуясь служебным положением, позвонил кадровичке и уточнил причину отказа. Кадровичка ответила, что у них максимальный возраст — тридцать пять лет, да и зачем брать слишком красивых, будет отвлекать.
Мне в июле исполнилось тридцать шесть...
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Так случилось, что к началу учебного года я опоздала. Из квартир для студентов осталась одна — с парнем. Мне его рекомендовали, как порядочного воспитанного еврея. Перед заселением обсудили правила проживания, чтобы в душе никакого нижнего белья, у каждого своя посуда, громкая музыка под запретом, уборка общей территории по очереди и т.д. Обо всем вроде бы договорились и тут у меня мой еврейчонок спрашивает:
— А девушек сюда можно приводить?
Я умилилась, конечно, глядя на это очкастое, худое, прыщавое существо и подумала: «Откуда в тебе столько самомнения, или ты передо мной выпендриваешься. Каких девушек. Кто тебе даст».
Прошло два месяца, и, вот, он седьмую уже сюда привел. И ладно бы какие–нибудь шмары, хорошие красивые славянские девушки.
Я в загадках. Как он это делает. Платит им? Поит? Наркотики? Гипноз? Приворот? Высшие курсы пикапа? Пишет им курсовые?...
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
После универа нашла себе интересную работу, но платили мало. Брала сверхурочные, подработку на дом, но чтобы жить как современная молодая женщина, не хватало. Не выдержала, пожаловалась своему боссу. Он сказал что высоко ценит меня и предложил секс за очень хорошие деньги. Я согласилась, потому что, вообще, уже не понимала, как быть дальше. Босс, хоть и пожилой, но симпатичный и чистоплотный мужчина. Очень порядочный, всегда рассчитывается по факту. Сейчас мы женаты уже 5 лет. Есть общий ребенок, а он все равно после каждого раза перечисляет мне на телефон.
––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Mуж мой оказался с серьезной придурью, обидчивый и мстительный. Как поссоримся начинает втихаря вредить. Может в косметичке передавить все, насыпать пудру в тушь, порезать лямки от бюстгалтера, надрезать пятки у колготок, насыпать соли в чай, включить будильник на четыре ночи, поставить китайские субтитры в телевизоре... Надоело, подала на развод, да и уехала в другой город. Узнал мой телефон, звонит как–то поздним вечером:
— Ну, как ты там без меня?
Послала его нах., кинула трубку и легла спать. Просыпаюсь утром — синька в ванной и клей в ботинках...
 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Князь был в ярости: карта не шла. Он проигрывал своему сопернику, графу Разумовскому, раз за разом. Ставки все повышались и, наконец, количество утраченного князем имущества достигло пределов, граничащих с полным разорением.
Избежать позора можно было единственным способом — отыграться. Во что бы то ни стало отыграться! Вот только что ставить на кон? Свою усадьбу, проиграв которую, остаться без крыши над головой и пустить пулю в лоб?
–Вы можете поставить на кон вашу жену, Александр Николаевич, — вдруг сказал его соперник. — В этом случае все проигранное вами ранее при любом раскладе останется при вас.
Князь удивленно уставился на графа: не шутит ли? Нет, тот не шутил. Александр Николаевич тут же вспомнил светские сплетни о влюбленности Разумовского в его супругу. Злость начала заполнять душу князя, но он справился с этим нерациональным чувством, и хрипло сказал:
–Хорошо, я ставлю на кон свою жену.
10 апреля 1772 года вторая супруга статского советника Григория Ивановича Вяземского родила ему очаровательную дочурку, которую назвали Марией.
В 1789 году, в возрасте 17 лет, папенька отдал Марию за одного из богатейших людей империи — князя Александра Николаевича Голицына. Голицын был всего лишь на три года старше супруги, однако, уже в столь молодом возрасте пользовался репутацией закостенелого самодура, крайне жестокого и грубого человека.
Кроме того, Александр Николаевич был большим гулякой и мотом, так что большая часть оставленного отцом наследства (которое, кстати сказать, и привлекло статского советника Вяземского), было им потрачено в первые пару лет жизни с Марией Григорьевной.
По мере того, как деньги исчезали из закромов Голицына, он становился все более придирчивым и суровым к молодой супруге. В свете поговаривали, что князь нещадно бьет бедняжку.
Однажды на одном из балов Марию Григорьевну увидел граф Лев Кириллович Разумовский — талантливый военачальник, владелец богатейшей московской усадьбы Петровское, и просто очень образованный и добродушный мужчина, который, кстати сказать, был старше княгини Голицыной на пятнадцать лет.
Графа поразил внешний облик "печальной красавицы", живущей под одной крышей с тираном. Лев Кириллович влюбился сразу и навсегда, и княгиня ответила ему взаимностью. Однако, на пути влюбленных находился супруг Марии Григорьевны — князь Голицын. Лев Кириллович начал искать способ для устранения этого "препятствия". Первоначальным планом было оскорбить Голицына действием, а затем сойтись с ним на дуэли. Однако, слезы Марии Григорьевны заставили Разумовского отказаться от этой затеи. В свете прекрасно знали, что князь Голицын является отчаянным игроком, однако, игроком неумелым и неудачливым. Этой слабостью и решил воспользоваться Разумовский. 

В 1799 году граф заявился в гости к Голицыну и предложил ему сыграть в карты.
Князь от таких предложений не отказывался. Слугам немедленно было приказано готовить стол, вино и свечи.
Играли ночь напролет. Разумовский выигрывал раз за разом, что ввело Голицына в состояние форменного исступления. Князь, и без того находившийся на грани разорения, оказался в ситуации, когда впору было брать с супругой дорожные сумы и идти просить подаяние. И вот здесь–то Разумовский и нанес Голицыну решающий удар: Мария Григорьевна в качестве основной ставки, при любом раскладе перекрывающей все потери князя. Иными словами, в случае победы Голицын получал все, а, в случае поражения, терял только жену. Предложение было невероятно заманчивым, однако, Александр Николаевич поначалу отказался, испугавшись. Раздосадованный Разумовский уже начал было рассовывать ассигнации по карманам, когда Голицын все–таки передумал, в пылу азарта в очередной раз понадеявшись на свою "счастливую звезду".
Счастливая звезда подвела князя — он снова проиграл. Разумовский немедленно вернул Александру Николаевичу все его деньги до копейки, а Марии Григорьевне было сообщено, что она "может собираться". Разумовский увез свой "выигрыш" в имение Петровское, где стал жить с Марией Григорьевной, как с законной супругой. Между тем, история о карточной игре стала достоянием не только Москвы и Петербурга, но всей России. Для Марии Григорьевны новость о том, что ее, княгиню, выиграли в карты, как крепостную девку, стала огромным шоком: она была уверена, что Александр Николаевич просто ее отпустил. Тем не менее, широкая огласка пошла влюбленным на пользу: ситуацией заинтересовалась церковь, признавшая ставку Голицына вопиющим поруганием священных уз брака. В результате Мария Григорьевна получила долгожданный развод.

В 1802 году в одной из московских церквей состоялось венчание Льва Кирилловича и Марии Григорьевны.
Свадьба Разумовского и разведенной княгини Голицыной вызвала в светском обществе новую волну осуждения. Марию Григорьевну за глаза называли безнравственной, хотя от посещения ее пышных балов в Петровском–Разумовском никто не отказывался. Многие аристократы, в том числе, представители семьи Разумовских и императорской фамилии, не считали брак законным. Спас ситуацию император Александр I. Родственник Марии Григорьевны, известный поэт князь П.А. Вяземский, так описал вмешательство царя в судьбу женщины:

На одном бале в наместническом доме государь подошел к Марье Григорьевне и громко сказал по–французски: "Госпожа графиня, не окажете ли вы мне честь станцевать со мной полонез?". С той минуты она вступила во все права и законной жены, и графского достоинства.
Памятный полонез в наместническом доме случился в 1809 году, после чего брак Марии Григорьевны и Льва Кирилловича был официально признан.

Наконец–то Разумовские получили возможность жить спокойно, наслаждаясь своей любовью. А любовь между ними была огромная, настоящая: современники называли этот брак самым счастливым в империи. Граф и графиня обожали друг друга, не могли долго жить в разлуке. Единственное, что омрачало жизнь супругов — отсутствие общих детей. Однако, в отличие от многих других аристократических пар, не желающих брать в дом чужих отпрысков, Разумовские без раздумий усыновили сразу трех детишек — мальчика (будущего сенатора И.И. Подчасского) и двух девочек. 

В 1818 году в возрасте 61 года граф Разумовский скончался, оставив супруге все свое огромное состояние. Горе Марии Григорьевны на знало границ, а тут еще один из братьев покойного супруга, Алексей Разумовский, подал на вдову в суд, требуя часть наследства.
Тяжба продолжалась три года — и на протяжении всего этого срока привыкшая к роскоши графиня, жила, по сути дела, в бедности.
В конце концов суд отверг притязания Алексея Кирилловича, признав завещание Разумовского в пользу жены "единственно ценным".
Процесс отнял у графини немало здоровья, поэтому, по совету врача, она сразу же отправилась на отдых за границу.
Мария Григорьевна подолгу жила в Вене, в Париже, в Карлсбаде. И повсюду ее дом становился местом притяжения не только для местной аристократии, но и для известных писателей, артистов, философов. Очарованность европейцев добросердечной и щедрой русской графиней была настолько сильной, что в Карлсбаде ей даже поставили памятник. Тем не менее, как писал все тот же П.А. Вяземский:

при всей любви своей к обществу, соблазнам и суетным развлечениям его, она хранила в себе непочатый и, так сказать, освещенный уголок, предел преданий и памяти минувшего. Рядом с её салонами и большой залою было заветное, домашнее, сердечное для неё убежище. Там была молельня с семейными образами, мраморным бюстом Спасителя, работы знаменитого итальянского художника, с неугасающими лампадами и портретом покойного графа.

Да, любимый граф сопровождал ее повсюду. Никогда и ни на одно мгновение она не забывала о своем дорогом муже.
Мария Григорьевна говорила, что любовь к Льву Кирилловичу согревает ее и продлевает ей жизнь. А жизнь графини получилась долгой: она скончалась 9 августа 1865 года в возрасте 93 лет. Таким образом, своего первого, нелюбимого, мужа она пережила на 48 лет, второго, любимого — на 49.
В своем завещании Мария Григорьевна попросила похоронить ее на кладбище Донского монастыря рядом с супругом. Что и было сделано.

Так сложилась судьба женщины, которая пережила великое унижение — еще бы, ее, потомственную аристократку, проиграли в карты! — но, благодаря своему добродушию и жизнелюбию, смогла забыть все плохое и выиграть у жизни то, что мало кому удается получить — счастье и долголетие.

© " Всемирная История - Банк Империал B)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Над пропастью во ржи (женские рассказы)
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Мне тридцать два, не замужем. Купила на распродаже книгу "Над пропастью во ржи". Прочитала. Книга понравилась. Подумала, пусть бы какой–нибудь мужчина тоже прочитал. Положила на скамейке во дворе, сама села на детские качели, качаюсь и смотрю. Вижу идет такой — средних лет брюнет. Остановился разглядывает, губами шевелит. Я спрашиваю:
— Что, мужчина смотрите?
А он:
— Да вот, название читаю.
А я ему с умным видом:
— Чтобы понять книгу, нужно ее прочитать.
Он посмотрел на меня, махнул рукой и говорит:
— Боюсь даже открывать, с таким названием.

Написал rabina1950 ©

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Гениальный художник
–––––––––––––––––––––––––
Этого беленького симпатичного парня звали Саша. Вменяли ему популярную 201–ю — хулиганку, но с редкой тяжелой третьей частью, получавшейся из–за туристического топорика с резиновой ручкой. В его деле была цветная фотография этого топорика, который лежал, как его бросили — окровавленный в умывальнике.
Сашу привели в камеру вчера утром. Вечером он подошел к Фельдмаршалу и спросил :
— Ты здесь в камере старшой?
— Допустим, — ответил Фельдмаршал.
Он наблюдал Сашу весь день. Тот не лез ни в игры, ни в знакомства, ни в разговоры. После обеда забрался на верхнюю шконку возле окна, пустую пачку от сигарет аккуратно развернул по склейкам, сел рисовать карандашом.
— Мне нужна шариковая ручка — сказал Саша Фельдмаршалу.
— Чернильные и шариковые ручки в тюрьме запрещены, — сказал Фельдмаршал.
— Можешь достать? Я твой портрет нарисую.
— Могу, если объяснишь, почему я должен для тебя это делать.
— Я гениальный художник.
— Чем докажешь?
— Вот.
Саша показал портрет молодой женщины, нарисованный простым карандашом на желтоватой бумаге.
— Это кто?
— Моя жена. Самая красивая женщина на свете. Я ее очень люблю. Из–за нее меня посадили.
— Ты ее защищал? — спросил Фельдмаршал.
— Нет, хотел убить...

Написал rabina1950 ©

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Была сильная любовь, которую Марик делил между Катькой и своей собакой. Сперва Катька с таким положением дел мирилась, но однажды у нее не выдержали нервы и она ударила собаку ногой. Марик, мирный, нежный, ласковый Марик, сходу залепил Катьке пощечину. Вскорее они разошлись.
У Катьки к тому времени уже была гринкарта, и очень быстро она вышла замуж за настоящего американца, уехала в Техас, куда мужа пригласила большая компьютерная компания. Стала жить семейной жизнью.
Катька умела мысленно управлять беременностью. За десять лет веселого минского блядства она не забеременела ни разу, потому что не хотела, а здесь захотела, забеременела и подарила мужу двух славных пацанов. Не работала, сидела дома, училась на разных экзотических курсах: изготовление ваз, плетение ковриков, фотографирование черно–белой пленкой. Нашла Марика в Фейсбуке, от скуки стала ему писать. Отправила фотографии детей. Тот обрадовался, ответил. Да, он до сих пор чувствовал себя виноватым. Созвонились, но разговор получился вялым. Марик слышал у нее за спиной приглушенный телевизор, сам разговаривал, глядя одним глазом в компьютер, она это чувствовала.
Да, они уже были чужие.
С тех пор голосом больше никогда не общались, переписывались. Катька вчера утром написала, Марик сегодня вечером отвечал.
Жизнь у каждого из них шла параллельно. Марик привез из Минска молодуху, женился и у него родился сын. Прислал Катьке фотографию. Катька ответила сразу же:
— Даже твоя собака похожа на тебя больше, чем этот ребенок...

Написал rabina1950 ©

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

На окраине Парижа в самом конце грязноватой улицы Матюрен-Сен-Жак есть унылый пятиэтажный дом. Под чердаком его снимал мансарду высокий кудрявый юноша с азиатскими глазами. Утром он с потертым бюваром торопился в канцелярию герцога Орлеанского, где служил младшим делопроизводителем. Локти его тесного сюртука и колени панталон блестели. Юноша замазывал предательски лоснящиеся места чернилами. Чернил в канцелярии герцога Орлеанского хватало с избытком. Питался он скверно, луком и разбавленным вином (во Франции плохое вино дешевле керосина). Юноша ненавидел лук и был равнодушен к вину.
Напротив его дома был маленький трактир. Над дверью висела сосновая шишка из меди размером с хорошую тыкву. Заведение так и называлось — «Сосновая шишка». Иногда после работы юноша заходил сюда и долго вдыхал аромат жареной картошки. Потом небрежно говорил хозяину:
- Заверните-ка...
- Но вы и так должны мне сорок франков! - негодовал папаша Жирардо.
- Вот погодите немного, - заверял его юноша, - скоро я разбогатею и щедро вам отплачу.
В результате он уносил к себе в мансарду немного жареной картошки. Его долг папаше Жирардо все увеличивался.
И вот, в один прекрасный день высокий кудрявый юноша с азиатскими глазами исчез. Его комнатушку под чердаком занял другой молодой человек в таких же лоснящихся холщовых панталонах.
Шли годы. Трактир «Сосновая шишка» приходил в упадок. В бедном студенческом квартале трактирщику с добрым сердцем разбогатеть нелегко. Наконец папаша Жирардо заколотил ставни. Теперь он промышлял с маленьким лотком в аристократическом квартале Сен-Жермен. Может быть, кто-нибудь из богачей, утомленных трюфелями и шампанским, захочет отведать жареной картошки?
Как-то раз возле него остановился фиакр, запряженный парой гнедых лошадей. Сначала высунулась нога в козловом башмаке с серебряной пряжкой. Затем появился весь господин целиком. Вишневого цвета фрак, белоснежное жабо, и над всем этим — курчавые седеющие волосы и молодые азиатские глаза. Святая Мария! Папаша Жирардо узнал бедного юношу из мансарды. И тот узнал своего кредитора, обнял его и прижал к широкой груди, стараясь не помять жабо.
- Я, кажется, что-то задолжал тебе? - спросил нарядный господин.
- Ровно двести франков, - ответил торговец, - деньги сейчас были бы очень кстати!
- Денег у меня при себе нет, - заявил господин, - нашему брату не очень-то много платят. Но я щедро расплачусь с тобой, дружище. Я расплачусь с тобой... бессмертием!
И, хлопнув изумленного торговца по плечу, он исчез в роскошном подъезде, возле которого дежурил угрюмый привратник в ливрее с золотыми галунами.
Прошло три месяца. Папаша Жирардо возвращался домой. Сегодня ему не удалось продать ни единой картофелины. Видно, трюфели и шампанское не так уж быстро надоедают аристократам. Он свернул за угол и обмер. Десятки шикарных экипажей запрудили улицу Матюрен-Сен-Жак. Возле заколоченных ставен его кабачка толпился народ. Нарядные господа в блестящих цилиндрах колотили в запертые двери лакированными штиблетами, восклицая:
- Открывай скорее, наш добрый Жирардо! Мы проголодались!
- В чем дело? - произнес торговец. - Чему я обязан?!
Какой-то щеголь с удивлением посмотрел на него.
- А ты не знаешь, старик? Да ведь это «Сосновая шишка»! Самый модный кабачок Франции!
- Вы смеетесь надо мной! - взмолился бедняга Жирардо.
Щеголь достал из кармана томик в яркой обложке.
- Читать умеешь?
Папаша Жирардо кивнул.
Щеголь раскрыл книжку.
- «Жизнь теперь представляется в розовом свете!..» — воскликнул герцог. Затем он и его друзья направились в кабачок «Сосновая шишка» на улице Матюрен-Сен-Жак, где достопочтенный мэтр Жирардо чудесно накормил их..."
- Назовите мне имя сочинителя! - вскричал потрясенный торговец.
И услышал в ответ:
- Александр Дюма!

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Кому оно все нужно
––––––––––––––––––––––––––––––––––
Брали в тяжелых ящиках со склада в Минске и везли в саперную воинскую часть в Красном, где я служил. Уговорил прапорщика на обратном пути заехать к родителям.
Все мои были дома, нам обрадовались, усадили за стол и принялись угощать. Мама налила прапорщику большую тарелку горячих щей, а папа достал их холодильника бутылку. Это было его последнее изобретение — медицинский спирт с лимоном.
Прапор выпил первую рюмку, поел щей, затуманился взором и спросил:
— Это у вас пейсаховка такая? Добрая водка, один раз выпил и на всю жизнь пьяный. Налейте мне еще одну.
После второй рюмки сказал:
— Я вас как нацию уважаю. Вот даже, если взять, к примеру армию. Где никогда еврея не увидишь? В десанте, мотопехоте, в танковых войсках. А где все евреи? В ПВО. Почему? Потому, что умная нация.
— Вы не справедливы, к евреям, — сказал с улыбкой папа, — мой сын у вас в саперных войсках служит. Он — еврей.
— Сейчас на телефонисты уйдет, вот только должность освободиться. У нас в части телефонист — еврейская должность среди рядового и сержантского состава.
Папа захотел убрать бутылку обратно в холодильник, давая понять, что прапору достаточно, но тот остановил его и налил себе сам. Театрально огляделся и сказал:
— Хочу открыть вам военную тайну. Мы везем взрывчатку.
— Много? — спросил из вежливости папа.
Прапор, подчиняясь какому–то второму, своему дурному, Я, сказал:
— Достаточно, чтобы всех евреев у вас тут на Сельхозпоселке взорвать.
Папа рассмеялся и сказал:
— Это не так мало. И вы оставили машину со взрывчаткой без охраны на улице?
— Ну, так взрыватели же у меня. — Он вытащил из кармана пучок проводов с детонаторами. — А кто должен по вашему охранять? Он же должен охранять, — прапор указал на меня. — Пусть посидит, лучше, с нами, поест.
— Если нужно, я могу охранять, — сказал папа.
— Сиди уже, — остановил прапорщик папу командным жестом. — Никто туда не полезет. Кому оно все, нахер, нужно...
 
Написал rabina1950 ©

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Марик, ты гений
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
... Когда Танька зевнула великолепной, полной зубов, как у молодой акулы, пастью, потянулась и показала темные курчавые подмышки, Марик понял, что она ему даст и не ошибся.
— Это ничего, что мы такие разные? — спросил Марик, после того, как все случилось.
— В смысле? — спросила Танька насторожившись. — Что ты имеешь ввиду?
Она знала, что сразу после соития мужики становятся эгоистами, пока не захотят снова.
— В смысле роста.
Танька была выше его на голову.
— А, это. Сколько у тебя? – спросила с нежной снисходительностью Танька.
— Сто семьдесят два сантиметра. Сейчас может быть сто семьдесят.
— А член? — лукаво спросила Танька.
— Семнадцать, — как детектору лжи сказал Марик.
— Знаешь, высокие все такие тупые, — угадывая его комплекс маленьких мужчин, сказала Танька. — Это из–за кровоснабжения мозга. Когда у нас в поселки стали строить многоэтажный панельный дом, никто не хотел брать квартиру на шестом этаже.
— Почему?
— Потому, что водонапорная башня добивала только до пятого, а шестой этаж с их чешскими унитазами, сидел в говне.
Марик задумался над тем, что услышал. Танька закурила и сказала:
— А если честно, мне все равно, какого мужчина роста, сколько ему лет, какой у него длины член и какой он национальности. Мне важно, чтобы был талант.
— А я талант? — спросил Марик.
— Нужно подумать, — сказала Танька.
Весь вечер он пел ей песни собственного сочинения, смысла которых она не могла уловить, хотя все вроде бы по–русски, но мелодии были такие хорошие. Одну она запомнила и стала потихоньку про себя напевать. Он услышал, сразу же узнал, все понял, посмотрел на нее повлажневшими глазами и она, зная, что лучше момента не будет, сказала:
— Ну, так ты дашь мне немножко денег на прощание?
Он полез в красивый кожаный кошелек и достал купюру.
— Это что за деньги? – спросила она.
— Доллары.
— Настоящие? — спросила Танька.
— Канадские, — сказал Марик виновато.
— Даешь сто? — спросила она дерзко.
— Дам.
— Марик, блин, ты гений!

rabina 1950 ©

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
В конце сентября
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
— Это ничего, что мы на жигулях поедем. Ты у себя в городе, небось, привык кататься на бронированных мерседесах. Это — образец его юмора.
Когда я сел рядом на переднее сидение, он вдруг забеспокоился и сказал:
— Садись на заднее, тебе там просторнее будет. Это — моей дочки место, она здесь с детства сидит. Сейчас мы ее поторопим.
— Ну, сколько можно, — сказал он в мобильник. Давай быстрее, неудобно заставлять письменника ждать.
Обернулся ко мне и подмигнул. Через несколько минут, отуда–то сбоку из–за дома появилась юная дева в рваных на коленях джинсах с кокетливым розовым рюкзачком за спиной.
— Отдельный вход ей сделал, как совершеннолетней, — сказал Володя.
Девушка села на переднее сидение, сбросила себе под ноги рюкзак вставила в уши маленькие белые наушники и сказала громко, как говорят глухие:
— Поехали.
— А поздороваться с товарищем! — крикнул ей в ухо Володя.
Она обернулась и сказала:
— Здравствуйте, товарищ. Меня Жанна зовут.
Я залюбовался ее красотой — блондинка с карими восточными глазами.
— Мы тронулись. Володя спросил:
— Вот скажи, как ты относишься к тому чтобы ходить во всем рваном. Да ты не бойся, говори, она сейчас ничерта не слышит.
Не зная, что ответить, я пожал плечами.
— Вот и я говорю, — найдя подтверждение каким–то своим мыслям, сказал Володя.
Мы ехали молча около часа, слышно было, как тренькает в наушниках у Жанны американский нью–эйдж. Она нагнулась и о чем–то попросила отца.
— Сейчас лесопосадки будут, я тебя выпущу! — закричал Володя.
Kогда Жанна ушла сказал:
— Вы, письменники, людей насквозь видите. Уже, конечно, все понял?
— Нет. А что должен понять?
— Беременная. Все время писять хочет. Четвертый месяц уже. Зря я ей отдельный вход сделал. Вся в свою блядину мать. Та, тоже, когда я к ней с предложением пришел, спросила, сильно ли я ее люблю. Знала мой ответ: конечно люблю, если жениться на тебе решил. А если я, предположим, беременная от другого, возьмешь в жены. Я сказал, что беременная — ерунда. Аборт можно сделать. А она говорит, поздно делать аборт. А какой срок? Она идет на кухню, выводит за руку Жаннку и говорит — срок четыре года. Я, как увидел эту девку, так сразу же ее полюбил. Потом, когда женился, чтобы исправить положение, моя жена двойню родила — Машку и Дашку, следом младшего Виталика. Только я Жаннку больше всех люблю. Все домашние это знают. Не обижаются. Хочу, вот, хорошим врачам ее показать. Слыхал, что через компьютеры сейчас можно увидеть — девочка или мальчик. Если пацан, пусть рожает мне внука, прокормим беларуса.
— А если девочка? — спросил я.
Он показал жестом от себя: "С блядством этим наследственным нужно заканчивать"
— Папа, я все слышу, — сказала Жанна.
Когда въезжали в Минск, остановились на светофоре, он обернулся, спросил
— На всякий случай, мало ли что, может мне придется заночевать, приютишь?
Позвонил поздно вечером, сказал:
— Отставить — приютить, но все равно, спасибо. Назад еду, Жаннка со мной.
— Значит мальчик? — спросил я.
— Не, дзеука. Мне как по телевизору показали, живое, шевелится, родное, я сразу сказал, на…, никаких абортов, будем рожать.
 
Написал rabina1950 ©

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Нельзя сказать, что я антисемит. К евреям отношусь спокойно, а еврейки мне даже нравятся. Нет, конечно, не так сильно чтобы на них жениться. Говорят, у евреек оргазм сильнее, но они быстрее наших стареют. Но какие у них бывают еврейки красавицы в восемнадцать лет, кажется взял бы такую и вместе с ней состарился, нафиг.
Эта врачиха–невропатолог в нашей заводской поликлинике была просто обалденная. Черные глаза, смуглая кожа и то, что я больше всего люблю — круглый, как яблоко, зад. Я сперва и не подумал, что такая красивая может быть еврейка. Загорелся вопросом — какой же она нации?
Заводские к ней со страхом идут, потому что все тихие домашние алкаши. Лично я — потомок алкашей до десятого колена — мутант, не пью ни вино, ни водку, ни даже пиво, ни в рабочие дни, ни в выходные или по праздникам, поэтому в хорошей форме физически и морально. Зашел без очереди, никто не дернулся, пропустили. Перепонтил, конечно, слегка, потому что когда она сказала раздевайтесь, разделся до гола. Возбуждение по всему телу от ее красоты. Она совсем не старая еще, лет тридцать. Яркая, почти не красится. Сказала: "Трусы можете надеть", Какие трусы, если я к женщине иду на прием, надеваю японские плавки. Сама старается не смотреть, но посмотрела и взгляд задержала. Заметил. Я такие вещи хоро©шо секу. Говорю, да ладно, вы же мой врач, чего мне вас стесняться. Приказала ложиться и стала пальцами трогать. А я лежу и думаю, вот зачем ты мне сказала раздеться, ты же нашим всем мужикам без раздеваний подписываешь. Взял, ей руку поцеловал. Она меня своим молотком по лбу ласково стукнула и говорит, одевайтесь. Я говорю, не буду. А она говорит, тогда забирайте свою одежду и идите отсюда вон. Меня другие пациенты ждут.
А сама пишет, пишет что–то в книжку и плечом, как школьница закрывает, чтобы я не подглядел. Такая милая. Поставила число, подписала, я дрожащими руками взял и как был пошел в регистратуру, спрашиваю:
— Как зовут прекрасную женщину–невропатолога.
Они говорят: — Циля.
— А по отчеству?
— Израилевна.
Тогда мне все стало ясно...
 
Написал rabina1950  ©                      

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В кoнтoрy «Μyжeнёк нa чaс» пришёл нoвый мaстер. Μyжики eгo срaзу невзлюбили: cкрытный кaкoй-тo, неoбщитeльный, нe хoчeт дeлиться инфoрмaциeй o тoм, cкoлькo рaньшe зaрaбaтывaл. Πредcтaвилcя Πaшeй и нa сoбeceдoвaнии вместo тoгo, чтoбы рaсскaзaть o себe, oднoй крестoвoй oтвёрткoй пoчинил дирeктoру крecлo, oчки, кoфeмaшину и нacтрoил кaрдиocтимулятoр. Егo приняли бeз рaзгoвoрoв и дaжe дaли фoрму пo рaзмeру.
Κoллeги двa чaca пытaли Πaшу oтбoрными aнeкдoтaми и coблaзняли пoлитичecкими тeмaми, нo oн нe oткрывaл ртa, дaжe зeвaл oдними нoздрями.
В чac дня в oфиce зaзвoнил тeлeфoн.
― Μaльчики, ― oбрaтилacь мeнeджeр к «мужьям», кoтoрыe «зaбивaли кoзлa» нa кoрoбкe oт кулeрa и cплeтничaли o нoвeнькoм «мужeнькe», ― тaм Πoдлюгинa звoнит ― прocит пocмoтрeть рoзeтку.
Πoвиcлa мoгильнaя тишинa. Πoдлюгинa былa лeгeндoй. С нeй уcпeли пoрaбoтaть вce кoнтoры гoрoдa, дaжe химзaвoд. Жeнщинa былa cпocoбнa кричaть aбcoлютнo нa любых чacтoтaх. Еcли бы гoрбaтыe киты умeли прикручивaть кaрнизы и вeшaть гaрдины, oнa бы и им дoхoдчивo oбъяcнилa, кaкиe oни нa caмoм дeлe рукoжoпы и лeнтяи. Χoдили cлухи, чтo oдин тaкcиcт, кoтoрый вёз eё вceгo двa килoмeтрa, нacтoлькo упaл духoм и трoнулcя рaccудкoм, чтo cдaл прaвa нaзaд в ГАИ и пoпрocил oтдaть eму взятку, c пoмoщью кoтoрoй oн их купил.
― А дaвaйтe нoвeнькoгo oтпрaвим? ― прeдлoжил oдин из «мужeй» пo имeни Антoн, ― пуcть мoлчун прoйдёт бoeвoe крeщeниe.
Идeя былa пoддeржaнa. Πaшa бecшумнo пoявилcя из eдинcтвeннoй тeни, кoтoрую oтбрacывaл чaйник, чeм cильнo нaпугaл вceх приcутcтвующих, и взял у мeнeджeрa aдрec.
***
― Κaкoгo чёртa тaк рaнo?! ― oблaялa Πoдлюгинa мacтeрa прямo нa пoрoгe. ― Я ждaлa вac в двeнaдцaть, a ceйчac — oдиннaдцaть пятьдecят ceмь!
Πaшa c aбcoлютнo кaмeнным лицoм вытeр чужиe cлюни c лицa и, пoдoждaв три минуты, рoвнo в двeнaдцaть мoлчa прoшёл в квaртиру. Πoдлюгинa прeдcтaвлялa из ceбя чиcтoe злo в дoмaшнeм хaлaтe. Онa былa мoлoдa и бecпoлeзнo крacивa. Жить c нeй oткaзывaлиcь дaжe примитивныe микрooргaнизмы, пoтoму в квaртирe у нeё вceгдa былo чиcтo и нeуютнo.
― Чeгo мoлчишь? Вoды в рoт нaбрaл? Или прocтo идиoт? ― прoщупывaлa oнa пoчву для будущих иcтязaний.
Взгляд Πaши был хoлoдeн, лицo нe oтoбрaжaлo ни eдинoй эмoции — хoть ceйчac oтпрaвляй в Атлaнтичecкий oкeaн тaрaнить aйcбeрги в oтмecтку зa «Титaник».
― Глухoнeмoй, видимo! ― cдeлaлa грoмoглacный вывoд Πoдлюгинa. ― Ηaшли кoгo нa тaкую рaбoту брaть. Лaднo, пoшли! ― oнa жecтoм пoкaзaлa Πaшe нaпрaвлeниe.
«Πocмoтрeть рoзeтку» нa языкe Πoдлюгинoй oкaзaлocь гoрaздo бóльшим, чeм прocтaя кoнcультaция или мeлкий рeмoнт. Жeнщинa былa нacтoлькo твeрдa в cвoём жeлaнии прoпылecocить трёхкoмнaтную квaртиру c oднoй кухoннoй рoзeтки, чтo вырвaлa eё c кoрнями дo caмoгo элeктрoщиткa. Πo прeдвaритeльнoй oцeнкe, ущeрб дoлжны были вoccтaнaвливaть три рaзныe бригaды.
― Чтo cтoишь? Чини! ― нeрвничaлa жeнщинa. ― Или ты eщё и cлeпoй?!
Πaшa мoлчa вышeл из квaртиры и вeрнулcя чeрeз пятнaдцaть минут c тeлeжкoй мaтeриaлoв. Πoдлюгинa тeм врeмeнeм ужe нaкaтaлa жaлoбу рaзмeрoм c «Тихий Дoн» и coбирaлacь oтпрaвить дирeктoру «Μужeнькa».
― Вeрнулcя, хaлтурщик! ― прoшипeлa oнa, глядя нa тo, кaк cпoкoйный, cлoвнo cлoн нa вoдoпoe, Πaшa cтaвит нa пoл мeшoк шпaклёвки.
Ηaчaлcя рeмoнт. Πaшa дeйcтвoвaл нe cпeшa, шaг зa шaгoм, cтaрaяcь вcё дeлaть aккурaтнo. Πoдлюгинa тeм врeмeнeм нe нaхoдилa ceбe мecтa. Тaкoй шaнc улeтaл в трубу. Онa пригoтoвилa coрoк oтбoрных уничтoжaющих фрaз для Πaши, нaчинaя c критики eгo грязнoй гoлoвы и зaкaнчивaя тeм, кaк oн мeшaeт шпaклёвку прoтив чacoвoй cтрeлки. Ηe в cилaх дeржaть злoбу в ceбe, жeнщинa зaкaзaлa нa дoм дocтaвку eды и, кoммeнтируя кaртoшку, зacтaвилa курьeрa cмeнить рeлигию. Зaтeм oнa дoвeлa дo иcтeрики рoбoтa в тeхпoддeржкe Сбeрбaнкa и унизилa прoлeтaющий в нeбe caмoлёт. Ηo и этoгo eй былo мaлo. Онa хoтeлa уничтoжить Πaшу — этo cтaлo цeлью вceй eё жизни.
Πoкa мacтeр уcтaнaвливaл oбрaтнo нaтяжнoй пoтoлoк, Πoдлюгинa выучилa пo Ютубу вecь мaт нa языкe жecтoв и cпeшилa пoкaзaть гocтю cвoи уcпeхи.
― Ηу кaк? Ты вcё пoнял? ― жeнщинa cмoтрeлa нa нeгo c дeтcкoй нaдeждoй в глaзaх, зaкoнчив cвoй cпeктaкль 18+ для людeй c oгрaничeнными вoзмoжнocтями.
Πaшa дaжe нe мoргнул и прoдoлжил вoccтaнaвливaть крacку нa cтeнaх. Рeмoнт зaкoнчилcя нeoжидaннo.
― Вcё, чтo ли? ― рaccтрoeннo cпрocилa Πoдлюгинa, видя, кaк Πaшa мoeт руки.
Этo былa кaтacтрoфa. Πoлучив cмeту и рacпиcaвшиcь в aктe выпoлнeнных рaбoт, oгoрчённaя жeнщинa мoлчa вручилa дeньги.
― Стoйтe, вы зaбыли oтвёртку! ― oкрикнулa Πoдлюгинa мacтeрa, кoгдa тoт зaхoдил в лифт. Он oбeрнулcя и вcтрeтилcя c хoзяйкoй взглядoм.
― Спacибo, ― cкaзaл Πaшa и, зaбрaв oтвeртку, уeхaл, ocтaвив oшaрaшeнную жeнщину нaeдинe c нeрeaлизoвaннoй злoбoй.
***
Κoгдa Πaшa принёc в oфиc пeрвыe дeньги и oбoшёлcя бeз жaлoбы co cтoрoны caмoй cкaндaльнoй клиeнтки, eму рeшили дaть eщё oдин прoблeмный oбъeкт, чтoбы убeдитьcя, чтo этo нe cлучaйнocть.
Сeмeйcтвo Дocтoвaлoвых былo втoрым пo тoкcичнocти и кoличecтву увoлившихcя coтрудникoв пocлe выпoлнeния рaбoт у них дoмa. Ηa прoтяжeнии вoт ужe coрoкa лeт cупруги рaз в мecяц уcтрaивaли фeeричecкий cкaндaл c учacтиeм трeтьих лиц. Фёдoр Дocтoвaлoв был прoрaбoм нa пeнcии. Κoгдa aргумeнты в cпoрe мeжду cупругaми зaкaнчивaлиcь, жeнa звoнилa «Μужeнькaм нa чac» и прocилa, чтoбы мacтeр прoвёл мeлкий рeмoнт у них дoмa.
Πoявлeниe чужих oтвёртoк и мoлoткoв в дoмe прoрaбa прирaвнивaлocь к инoзeмнoму втoржeнию. Фёдoр вcячecки пытaлcя вмeшивaтьcя в прoцecc: дocтaвaл cвoй фaмильный урoвeнь, прoвeрял тeoдoлитoм вeртикaльнocть уcтaнaвливaeмых шкaфoв, риcoвaл прoeкт, пo кoтoрoму cлeдoвaлo мeнять лaмпoчку в туaлeтe.
Πaшa приeхaл в caмый рaзгaр рacпрeй и тут жe был вcтрeчeн жaрким cлoвoм.
― Явилcя, пaрaзит! ― кричaл из-зa cпины жeны Фёдoр, кoгдa Πaшa зaшёл в квaртиру.
― Ηужнo пoвecить нecкoлькo пoлoк пoд цвeты, пocтeлить линoлeум в вaннoй и oтрeгулирoвaть двeрцы кухoннoгo гaрнитурa, ― пeрeчиcлилa зaдaчи хoзяйкa дoмa и coбрaлacь в мaгaзин.
Πaшa кивнул и прocлeдoвaл нa кухню, гдe eгo ужe ждaл «тeхнaдзoр» в бeлoй кacкe.
― Я вcё дo миллимeтрa прoвeрю, ― бурчaл Фёдoр, дeржa в рукe рулeтку.
Πaшa мoлчa вcтaл нa cтул и нaчaл нaнocить нa cтeну мeтки для будущих oтвeрcтий.
― Лeвee! Ближe к крaю! Тридцaть миллимeтрoв oт ocи! Рacпрeдeляй нaгрузку! ― выкрикивaл Фёдoр укaзaния кaждый рaз, кoгдa Πaшa cтaвил oчeрeднoй крecтик.
Πo итoгу cтeнa нaпoминaлa нeбoльшoe двухмeрнoe клaдбищe нa двecти душ.
― Вoт, вoзьми, coвeтcкиe! ― прoтянул прoрaб cвёртoк co cтoчeнными и cкoлoтыми cвёрлaми. ― Κитaйcким фуфлoм в cвoём дoмe cвeрлить зaпрeщaю!
Πaшa нe cпoрил. Он мoлчa cвeрлил oдну дырку пятнaдцaть минут, пoкa Фёдoр нe oтoбрaл пeрфoрaтoр, и co cлoвaми: «Чeму вac тoлькo учaт?!» нe нaчaл cвeрлить caм. «Μужeнёк» тeм врeмeнeм пoшёл в вaнную крoить линoлeум. Κoгдa oн зaкoнчил, Фёдoр ужe прoшёл пeрвыe пoлтoрa caнтимeтрa cтeны.
― Κирпич хoрoший — нe тo, чтo ceйчac дeлaют, ― oбливaяcь пóтoм, пыхтeл прoрaб. ― Глaвнoe, чтo прoшли пeрвый cлoй и нaмeтили oтвeрcтиe ― тeпeрь мoжнo и твoим китaйcким ширпoтрeбoм дoбить, чтoбы хoрoшиe cвёрлa нe пoртить.
Πaшa кивнул и вручил хoзяину cвeрлo, a caм принялcя зa рeгулирoвку двeрoк. Фёдoр нaдaвил вceм вecoм нa инcтрумeнт, кaк дeлaл дo этoгo, и нaжaл нa кнoпку. «Κитaйcкoe cвeрлo» прoшлo ocтaвшиecя пoлтoрa caнтимeтрa и ocтaльныe пятнaдцaть зa двa oбoрoтa. Онo вышлo в другoй кoмнaтe чeрeз зaкрeплённый нa cтeнe тeлeвизoр.
― Ηичeгo cтрaшнoгo, мы вcё рaвнo eгo тoлькo пo вocкрeceньям cмoтрим, ― oпрaвдывaлcя хoзяин, ― кoгдa лoтeрeйный билeт пoкупaeм.
Πaшa никaк нe рeaгирoвaл, прoдoлжaя мoлчa oрудoвaть oтвёрткoй. Рaбoтa пoшлa. Πeрвыe три oтвeрcтия Фёдoр вcё тaк жe нaмeчaл cвoим cвeрлoм, a пoтoм дoбивaл «китaйcким». В кaкoй-тo мoмeнт eму cтaлo лeнь мeнять cвёрлa, и oн пeрecтупил чeрeз coбcтвeнныe принципы ― рaзумeeтcя, пoкa никтo нe видит.
Спуcтя пoлчaca из мaгaзинa вeрнулacь жeнa прoрaбa и урoнилa пaкeт c прoдуктaми нa гoлoву мужa.
― Ты чтo нaдeлaл? ― зaкричaлa жeнщинa тaк грoмкo, чтo вce мужья в дoмe мaшинaльнo извинилиcь пeрeд cвoими cупругaми.
― А чтo тaкoe? Μы тут, мeжду прoчим, рaбoтaeм в кoмaндe! ― мужчинa oпёрcя нa пeрфoрaтoр, кaк нa шпaгу, вoткнув eгo в лaминaт.
― Ты вo чтo cтeну прeврaтил?!
Фёдoр пoвeрнулcя к cтeнe и тoлькo ceйчac пoнял, чтo мaлocть увлёкcя: мeжкoмнaтнaя пeрeгoрoдкa нaпoминaлa крышку oт пeрeчницы.
― Дa я…― Фёдoр глядeл нa cтeну и никaк нe мoг взять в тoлк, чтo прoизoшлo. ― Обычнo oни cпoрят, выхвaтывaют инcтрумeнт, a я тoлькo гoвoрю, кaк дeлaть и чтo нe тaк, a тут…― oн пытaлcя вoccтaнoвить хрoнoлoгию coбытий.
Πaшa пoдoшёл и, мoлчa вcтaвив нecкoлькo дюбeлeй, прикрутил пoлки.
― Вcё гoтoвo, ― прoтянул oн бумaги хoзяeвaм.
С тeх пoр ceмья Дocтoвaлoвых бoльшe никoгдa нe ccoрилacь.
***
В oфиce Πaшу вcтрeчaли кaк гeрoя. «Μужeньки» хлoпaли eгo пo плeчу и oтмeчaли уcпeх.
― Вы, нaвeрнoe, oчeнь oбщитeльный, рaз тaк лeгкo cпрaвилиcь c нaшими caмыми cлoжными клиeнтaми, ― интeрecoвaлcя дирeктoр у Πaши o eгo мeтoдaх, вызвaв мacтeрa к ceбe в кaбинeт.
Πaшa мoлчaл.
― И дружeлюбный! А eщё ― oтличный cлушaтeль! ― зaмeтил мужчинa и cчёл нeoбхoдимым пoдeлитьcя c Πaшeй cвoими взглядaми нa жизнь: рaccкaзaл eму o cпocoбaх ухoдить oт нaлoгoв при пocтрoeнии бизнeca, o жeнщинaх, кoтoрых coблaзнял, кoгдa caм рaбoтaл "мужeнькoм", o тoм, кaк вoрoвaл дeньги в цeркви, чтoбы купить пeрвую дрeль, c кoтoрoй нaчaлacь eгo импeрия, и зaкoнчил личными cтрaхaми...
Πaшa cлушaл и мoлчa кивaл.
Дирeктoр тaк увлёкcя, чтo oпoмнилcя лишь чeрeз двa чaca oткрoвeний и пooбeщaл Πaшe пoвышeнную cтaвку, ecли тoт будeт мoлчaть oб этoм рaзгoвoрe. Πaшa cнoвa кивнул и нaчaл мoлчaть eщё уceрднee. Ηaчaльник принял этo зa хoрoший знaк.
Чeрeз мecяц вce прoблeмныe клиeнты зaкoнчилиcь. А чeрeз двa мecяцa Πaшa приeхaл нa рaбoту нa нoвoй мaшинe и жeнaтый нa Πoдлюгинoй, кoтoрaя пocлe тoгo рeмoнтa явилacь в кoнтoру и cкaзaлa, чтo eё рaньшe никoгдa тaк рoмaнтичнo нe игнoрирoвaли.
Πaшa был caмым уcпeшным «мужeнькoм» фирмы, и вce зaвидoвaли eгo выдeржкe и бeзупрeчнoму пoфигизму. Κoллeги бeз кoнцa cпрaшивaли: в чём ceкрeт, нo Πaшa мoлчaл. И кaждый caм придумывaл oтвeт нa cвoй вoпрoc. Ηo ceкрeт у Πaши вcё-тaки был...
Рaз в мecяц мoлчун прoпaдaл c гoризoнтa. Он уeзжaл нa вce выхoдныe в кaкую-нибудь глушь зa двecти килoмeтрoв oт гoрoдa, нo никoму нe cooбщaл кудa ― дaжe жeнe.
Он дoeзжaл дo oгрoмнoгo глухoгo лeca и, ocтaвляя мaшину нa дoрoгe, eщё пoлдня трaтил нa тo, чтoбы прoйти дo нужнoгo мecтa пeшкoм. Тaм, в дрeмучeм пeрвoздaннoм крaю, гдe нe былo ни eдинoй чeлoвeчecкoй души, Πaшa oткрывaл рoт и нaчинaл кричaть. Он кричaл тaк грoмкo и тaк дoлгo, чтo мeдвeди cпeшили убрaтьcя в coceдниe oблacти. Изo ртa Πaши вывaливaлиcь нacтoлькo грязныe cлoвa, чтo прoплывaющиe в нeбe oблaкa крacнeли бeз пoмoщи зaкaтнoгo coлнцa, a трaвa нa пoлянe увядaлa. Отвeдя зa нecкoлькo чacoв душу, Πaшa вoзврaщaлcя в гoрoд oтдoхнувшим, oбнoвлённым и мoлчaливым.
И тaк дo cлeдующeгo мecяцa.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
2 hours ago, Warlord said:

...  oткрывaл рoт и нaчинaл кричaть. Он кричaл тaк грoмкo и тaк дoлгo, чтo мeдвeди cпeшили убрaтьcя в coceдниe oблacти. Изo ртa .... вывaливaлиcь нacтoлькo грязныe cлoвa, чтo прoплывaющиe в нeбe oблaкa крacнeли бeз пoмoщи зaкaтнoгo coлнцa, a трaвa нa пoлянe увядaлa. Отвeдя зa нecкoлькo чacoв душу, .... вoзврaщaлcя в гoрoд oтдoхнувшим, oбнoвлённым ....

Хороший слог, ей Б....

Серёжа, а ты на ББС-ку не для этого заходишь?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
7 минут назад, skynet_st сказал:

Серёжа, а ты на ББС-ку не для этого заходишь?

Игорёша, для чего-чего?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Витька Садо
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– —
Витька Садовский по кличке Садо был классный боец. На всякие дела, где нужны были кулаки, старшие пацаны стали брать его с шестнадцати лет. Он отбил меня однажды от цыган, которые пришли на разборки с соседней улицы. Отмахался, оглушенного завел к себе во двор и спустил собаку. На собаку цыгане не полезли.
Я сказал ему тогда:
— Спасибо, Витька!
Он улыбнулся детской улыбкой. У него были красивые крупные зубы.
Его отец, здоровый грубый мужик, работал на Термопласте и каждое лето вечером, когда шел с работы, рвал траву для кролей в Севастопольском парке. Так и приходил с мешком клевера на спине. Сам, без посторонней помощи забивал и разделывал кабана, варил варенье из вишни, гнал самогон и гонял Витьку продавать первую редиску жителям хрущёвок к гастроному на Волгоградской. Матери у Садо не было и разговоров о матери он избегал.
Бацька воспитывал Витьку строго. Наказывал публично. Вытакивал на улицу, объявлял соседям за что. Однажды на оплеуху Садо ответил боковым в голову, отец растерялся. Садо вырвался, убежал, две недели жил у нас дома, когда вернулся, батька его уже не трогал.
Мы дружили со школы. Он меня любил. Завидовал, немного, моему счастливому чистому, сытному, книжному детству. На мою снисходительную дружбу отвечал искренней бескорыстной привязанностью младшего брата. Мой ровесник — он признавал мое старшинство.
Я научил его играть в шахматы и туповатый неразвитый Витька, неожиданно быстро понял игру и виртуозно, совершенно не зная шахматной теории, стал у меня выигрывать.
Мы ходили с Садо к Купрейчику и Купрейчик, посмотрев как Садо играет, дал решить ему пару задач и сказал, что из него мог получиться хороший шахматист, но сейчас уже поздно. Конечно, если пацан любит шахматы, пусть занимается. Шахматы дисциплинируют ум.
Садо, за все время не проронивший ни слова, вдруг спросил:
— Нахуй мне это может быть по жизни нужно?
— Тебе сколько лет? — спросил Купрейчик, хотя не на много был старше.
— Восемнадцать.
— Пойдешь в армию, станешь чемпионом по шахматам какой–нибудь воинской части.
— Я лучше в тюрьму пойду, — сказал Витька.
— Или в тюрьму, — невозмутимо ответил Купрейчик.
Посадили Витьку в ноябре. Он устроил на "досках" в парке Челюскинцев серьезное махалово, дрался с толпой, сразу со всеми, дрался с ментами. Через деревенских родственников дали взятку судье и Садо оставили только 201–ю вторую часть — хулиганство. Продержали полгода на Володарке, судили и отправили в Молодечно на химию. Через месяц он, по повторному делу, прямо с химии, ушел на зону усиленного режима. Весной я встретил Купрейчика, он рассказал, что недавно был на Опанского с культурным мероприятием, давал зекам сеанс одновременной игры, видел Витьку Садо. Тот стал чемпионом мебельной фабрики по шахматам.
— Как дела, Садо! – воскликнул я, когда мы впервые встретились через пять лет. Я уже закончил институт, отслужил армию и недавно женился на совсем юной и красивой девушке.
Он улыбнулся страшной рандолевой, но все той же детской, улыбкой и сказал:
— Да ну его наxyй все!
 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Мокрые зеленые листья
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Увели Фельдмаршала в девять, а назад он вернулся только после обеда. На лице у молодого зэка, когда он вошел в камеру, и по заведенному правилу, принялся мыть руки с мылом, сияла улыбка.
— Чего ты лыбишься? – спросил ласково Дед.
— Да, вот жонку свою видел, сына на свиданку привела. Мне позволили его на руках подержать. Он даже не знает, кто я такой. Чудесный такой мальчишка. Когда меня забрали, он ещё не разговаривал, а сейчас болтает во всю.
— Обед для тебя оставили, сегодня макароны, — сказал Дед.
— Не хочу есть, меня покормили. Я мяса наелся. Жена наделала отбивных. Запивал напитком Буратино, между прочим.
Вся камера, которая, бросив свои дела, внимательно Фельдмаршала слушала, заулыбалась.
«Буратино, бля!»
— А чего так долго? – спросил Кнырь.
— Меня в управление возили на «следственный эксперимент». Так следователь в требовании написал. Там у него большой кабинет и окна без намордников. Я попросился в окно на улицу посмотреть.
— Ну, что там на улице? – спросил Дед.
— Там лето, — сказал счастливо Фельдмаршал, — дождь идет, троллейбусы, пирожки с повидлом продают. Ребята, все будет хорошо!
— Откуда ты знаешь? – спросил Дед.
— Я видел деревья и на них много мокрых зеленых листьев. Я понял, все будет хорошо! – сказал Фельдмаршал.

Написал премьер–министр rabina1950©

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
,,,, Хотела взять собаку из шелтера, там сказали, что нужно сперва проверить себя. Взять собаку не на постоянно, а временно — на передержку. Как только хозяина ей найдут, заберут. Я, полная энтузиазма, спросила, какая у вас самая трудная на передержку? Сказали, хотите трудную, возьмите хаски сучку. Очень красивая. Она к нам еще щенком попала. Ее из–за красоты не хотят усыплять. Смотрите только, чтобы не удрала.
Ошейник, поводок — от прежнего хозяина. Собаке скоро год. На прогулках плохо слушается, почти не дрессируется. Брала уроки с кинологом. Любовь и ласка, поощрение. Энергия, как в четвертом блоке чернобыльской АЭС. Рвёт вещи, жуёт обувь. Громит квартиру. Ушел бойфренд. Не выдержала. Позвонила в шелтер, сказали — закрылся, хозяйка уехала непонятно куда, может быть даже заграницу, если хотите возвращайте ее в другой шелтер, но там никаких передержек, ее сразу на очередь поставят.
Прогулки по три часа в день. Молодая хаски — собака сильная, нужно быть еще сильнее, чтобы ее держать. Все время дергает и тянет, и как–то подумала: куда ты меня тянешь. Ты, собака, наверное, лучше знаешь, куда тебе идти. Иди, попробуй, что такое свобода. Спустила с поводка. Помчалась, я даже окликать не стала...
Возвращаюсь вечером с работы, сидит на лестничной площадке, виляет хвостом.

Написал © rabina1950 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Шура — мастер подката.
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Рита ему с первого раза никогда бы не дала, тем более такому — всегда в спортивном костюме, с дурацкими усами под песняра, рано начавшему лысеть. Никому не давать с первого раза — это было ее жизненное кредо. Но Шура оказался мастер подката.
Искусству подкатов он научился в армии по альбому — самоучителю. Aльбом этот, а на самом деле обычная общая тетрадка, составил ефрейтор Рабинович. Судя по календарю, из дедов еще ноябрского призыва 72 года.
Это было учебное пособие для дембелей. Как жить на гражданке. Цитаты из альбома пацаны переписывали себе в дембельские альбомы. Конечно, не сами, исполнял какой–нибудь грамотный, с хорошим почерком, молодой.
Этот вариант с бритвой Шуре так понравился, что он сам лично переписал весь сценарий себе, чтобы лучше запомнить, и мысленно примерял к ситуациям, которые у него могли случиться с разными женщинами в гражданской жизни.
Шура был десантник, тренированный, сильный, знал как заломить или взять на удушение, и Ритка, оказавшись в его объятиях, понимая, что перед прямым физическим натиском не устоит, спросила:
— Ты что, изнасиловать меня хочешь?
— Нет, — сказал Шура, — причем тут изнасиловать.
— Так чего ты тогда?
— Хорошо, — сказал Шура, — хочешь по–любви, давай по–любви.
— Я не верю в любовь, — сказала Рита, — Вот, ты получишь свое, а что потом?
И Шура, понимая, что от его правильного ответа зависит сейчас все вообще, включил подкат.
— Я поступлю с тобою, как с одноразовой бритвой, — сказал он так, как сказал бы молодой Бельмондо.
— В смысле? — спросила Ритка с испугом, но с интересом, — Что ты имеешь ввиду?
— Все будут думать, что только один раз, а потом выброшу, а я буду до последнего, даже с порезами на лице, независимо от того, какая ты станешь тупая и старая, использовать тебя, единственная моя.
Перед таким подкатом, конечно, Ритка не могла устоять.

Написал  rabina1950 ©

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
А у меня завтра день рождения, — сказал Фельдмаршал.
— Сколько тебе? — спросил Игорь.
— Тридцатник.
— Старый уже. Если червонец дадут, выйдешь, будет сорок.
— У меня статья до четырех.
— Статья до четырех, а дадут червонец. Ладно не грусти, давай отпразднуем.
— Как ты в тюрьме отпразднуешь? — спросил Фельдмаршал.
— Нужно подумать.
Фельдмаршал только пожал плечами.
Игорь достал из тайника заточенный супинатор и принялся ковырять во рту.
— Что случилось? — спросил Фельдмаршал у Игоря.
— Зуб болит.
Вечером заступил на дежурство попкарь азербайджанец по кличке 'Ара'. Игорь о чем то переговорил с ним, сидя на корточках возле кормушки. Назавтра Ара принес и передал в камеру небольшой пакет.
— Ну, что Фельдмаршал, с днем рождения.
Игорь вручил подарок: курительную трубку и пачку табака Нептун. Сквозь сильный запах ароматизированного табака Фельдмаршал уловил тонкий аромат анаши. Игорь улыбнулся и Фельдмаршал заметил вместо золотой фиксы на правом клыке обломанный пенек зуба.
Покурили. Игорь надолго задумался и сказал:
— Как мне хорошо. Знаешь, Волоха, когда выпью, хочется кому–нибудь морду набить. А сейчас курнул, и все люди — братья.
— Если бы человечество курило, а не пило, — сказал Фельдмаршал многозначительно, — не было бы второй мировой войны.
— Ахуительная мысль!
— Хорошая трава — хорошие мысли.
— Насчет войны ты прав. Вот с этим мужиком все могло обойтись, но он был бухой и я был бухой. Mы оба были бухие. Он закурить попросил. У меня пачка БТ — сорок копеек между прочим. Я вежливо коробочку открыл – пожалуйста, угощайся. А он занаглел и сразу две сигареты берет. Я говорю, а изжога тебя не замучает. А он тогда говорит, раз ты жадный я у тебя все заберу и смял рукой. И понеслась...
— Да слыхал я твою историю сто раз, — покривился Фельдмаршал. — Кому ты гонишь.
— А что? — спросил Игорь испуганно.
— Не мое дело, конечно, но есть противоречия. Странно, что следователь этого не видит. Вот ты подрался с этим мужиком, он старше тебя и сильнее, но одолеть тебя в драке не может и достает кортик. Ты убегаешь, он преследует тебя два квартала до подъезда, где ты живешь. Ты бежишь наверх, в свою квартиру на второй этаж, достаешь из ящика с инструментами сапожную лапу, спускаешься вниз и убиваешь его несколькими ударами по голове. Так?
— Типа того.
— Неправдоподобно. Во–первых мне не понятно почему здоровый мужик не мог одолеть тебя и достал свой кортик. Боец ты слабый, я твои драки видел. Во–вторых почему он бежал за тобой два квартала, но терпеливо ждал возле подъезда.
— А как ты думаешь?
— Я думаю, что с тобой был еще кто–то. Видимо, старше тебя и сильнее. И мужик этот, ваша жертва, понял что справиться с вами двумя не сможет и вытащил нож. Вы бросились убегать, добежали до подъезда, твой сообщник держал дверь в подъезде, пока ты бегал за лапой в свою квартиру на второй этаж.
— Да сказал Игорь. С трудом держал, он ему все руки порезал. Здоровый был, как конь — этот капитан дальнего плавания.
— То есть вы его еще и ограбили.
— Как ты знаешь?
— В карманах у него вы нашли какие–то документы подтвертверждающие его профессию.
— Нет не грабили. Только кошелек взяли и это удостоверение с фотографией. Потом выбросили. Что теперь делать?
— Нужно убрать эти показания.
— Как, я уже написал?
— По закону следователь, перед тем как закрыть дело, обязан дать тебе возможность с ним ознакомиться. Найдешь этот лист с показаниями, вырвешь и съешь.
— Ты серьезно?
— Другого варианта я не вижу.
— Через неделю Игоря вызвали к следователю на закрытие дела. Вернулся он необычно поздно.
— Ну, что? — спросил Фельдмаршал.
— Съел, — сказал Игорь. — Я бы все дело съел, если бы было чем запить.
— Так тебе и ужин не нужен. Я тут сохранил твою кашу, хлеб с маргаринoм, чай.
— Поел бы, — сказал Игорь и счастливо улыбнулся.
— Расскажи как было, попросил Фельдмаршал, после того, как Игорь закончил свой ужин.
— Следователь дал мне дело читать. Я сперва так волновался, что не мог найти эту страницу. Листал туда–сюда. Следователю надоело, он запер меня и ушел. А я нашел лист, вырвал и съел. Следователь вернулся, увидел что случилось и вызвал наряд. Прибежали два попкаря, один ударил меня связкой ключей по голове. А следователь говорит, нельзя так бить, я должен прокурора вызвать, все зафиксировать. Грозился на кичу посадить.
— Больше десяти суток карцера не дадут, а ты себе сегодня десять лет скостил.
— Что дальше?
— Твои родственники должны найти тебе хорошего адвоката еврея.
— Обязательно еврея?
— В твоем случае обязательно.

Написал  rabina1950 ©

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте аккаунт или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать аккаунт

Зарегистрируйтесь для получения аккаунта. Это просто!

Зарегистрировать аккаунт

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.

Войти сейчас
1 1